Тропинка чудовищ - Пол Фейн

следом разворачивались тропические пейзажи с колыхающимися от ветра пальмами, сразу после них едва научившиеся говорить дети показывали пальцами на высокий строящийся город и родители кивали и улыбались им. Затем шёл показ ряда производственных процессов, которые заканчивались белоснежной улыбкой женщины в таком же халате, как и у Ленайи, только ещё она, почему-то, была в каске. Обрамляла эту бредовую композицию надпись «Вы строите свою реальность», после чего как обычно пробежали фиолетовые помехи, и трансляция завершилась. Изображение свернулось в прорезь стены и даже показалось, что наступил момент тишины.

- Меры по улучшению настроения завершены, - пробрался в глубины души голос и ущипнул её глубоко внутри, заставив окончательно проснуться и собраться с мыслями.

- Почему я не могу на тебя долго злиться? - Спросила Ленайа.

- Голос симбионта подбирается индивидуально для единиц персонала, - словно ребёнку, ласково сообщил невидимый собеседник, - мы созданы для оптимизации рабочего процесса и преодоления сложных психологических ситуаций. Благодаря нашему тембру в рабочей паре исключены конфликты. Однако это результат баланса элементарных психологических основ, личностного анализа и системных рекомендаций, а не исключительно ваш выбор.

- То есть, кто-то лучше знает, что мне должно нравится? - Усмехнулась Ленайа, - а как же дела обстоят с секторами, в которых работает несколько человек одновременно?

- В случае фокус-группы, побеждает мнение большинства, - на этот раз показалось, что голос не расположен более попусту беседовать.

Это также подтверждало и то, с каким свистом открылась дверь каюты, выпроваживающая в коридор. Впрочем, действительно следовало поторопиться. Конечно же напарник ни при каком раскладе не дал бы ей задержаться, но Ленайа всё же предпочитала не подводить симбионта и быть пунктуальной. Ленайа не стала пререкаться, размяла пальцы ног в удобной обуви и вышла по направлению к рабочему месту.

По дороге смотреть было не на что: очищенный добела коридор вёл её вперёд ровными стенами, сложенными из плит, за которыми прятались всевозможные датчики, сенсоры, камеры наблюдения и коммуникационные сети инфраструктуры, включая светоподачу, аналитику атмосферы и терморегуляцию. Благодаря всей этой начинке и непрерывной её работе, стены по-особенному гудели ровным и едва заметным гулом, на который, вероятно, никто не обращал внимания. Ленайа же всегда чувствовала постороннее присутствие везде, где бы она ни была. Это ощущение не покидало, но ей нравилось думать, что это для её же безопасности. Она была уверена, что именно так бы и ответил симбионт, если бы такой вопрос был задан.

Благо, идти нужно было немного. Прямо сказать, несколько шагов. Не успела Ленайа насладиться прогулкой, как её уже встречала перечерченная накрест панелями дверь, посередине которой находилась оптическая визор. Дверной глаз уже давно распознал приближение Ленайи, проверил все сертификаты и отворил проход в хорошо освещённый отсек. Ленайа не припоминала такого, чтобы свет выключался. Нигде. Независимо от времени. Он становился либо более мягким, либо слегка ослабевал или как-то иначе менял свою структуру, но никогда не выключался. Возможно, что он сопровождал её даже во время сна, но знать этого Ленайа никак не могла.

Она перешагнула порог и оказалась в помещении с защитным тонированным стеклом, заменявшую одну из четырёх стен. Сколько Ленайа себя помнила, стекло всегда оставалось идеально чистым. Иногда, забавы для, она даже оставляла на нём отпечатки своих ладоней, но при следующем посещении поверхность вновь оказывалась чистой, словно кто-то фанатично следил за чистотой этого места. Однако же, никто не тревожил её во время работы, и кто это мог быть, ей было не известно.

Здесь находился её кабинет. Приглушённость света, который пробивался сквозь стекло, говорила о его прочности и надёжности, и необходимость этого была совсем не случайной. За толщей темноты виднелось объятое электрической плазмой ядро. Оно кипело и бурлило в раскалённых железных оковах, изредка выбрасывая молнии и яркие всплески за пределы прутьев, из которых состояла внушительных размеров клетка. Прямо над ядром зияло отверстие бетонной трубы, которая уходила ввысь в шахты. Большинство выбросов поглощались этой жадной дырой. Возможно, именно туда уходила вырабатываемая ядром энергия.

Ещё в помещении находился рабочий стол — это была плоская загогулина, подсоединённая к грандиозной системе, как и многие детали интерьера, значение многих из которых ей было не известно. Например, рядом с рабочим столом находилось отверстие в стене, закрытое плотным стеклом. И, хотя через это стекло невозможно было что-то разглядеть, иногда Ленайе казалось, что с той стороны доносились какие-то звуки. Прямо за рабочим столом находилась кнопка. Она была красная и находилось за откидным щитком, чтобы никто не мог нажать её случайно. Несмотря на довольно современное оснащение станции в целом, эта кнопка была выполнена на старый манер. Если честно, Ленайе казалось это абсурдным — размещать где-то то, чем невозможно воспользоваться. Ведь, красную кнопку нажимать было нельзя.

Ядро за стеклом работало. Наблюдать за процессом всасывания электрических потоков в отверстие не позволяла мощность света, которая чувствовалась даже сквозь стекло. Да в этом и не было прямой необходимости, поэтому Ленайа перевела взгляд на зелёное табло прямо над рабочим столом, которое транслировало упорядоченный набор символов.

Знаки преобразовались в приветствующую комбинацию, и из секций стола развернулись объёмные изображения. Дверь за ней плавно закрылась, и освещение слегка изменило цвет.

- Зелёный сектор, - произнесла Ленайа, первым делом обратившись в передатчик у выхода, - начинаю процедуры.

- Принято, - последовал неспешный ответ.

Тот, кто ответил ей, находился где-то неподалёку. Когда средство связи активировалось на другом конце, оттуда были слышны те же звуки, что и здесь. Голос был немного отстранённым, словно тот, кому он принадлежал, думал о чём-то совершенно другом, а вовсе не о работе. Иногда Ленайе казалось, что он вот-вот с ней заговорит, но всегда сдерживал себя, словно в нерешительности. Чем занимались люди на другом конце связи, было неизвестно. Но всегда отвечал один и тот же голос. Возможно, он также пребывал в относительном одиночестве, что немудрено, ведь несмотря на всю важность и ответственность работы, сама она не казалась такой уж сложной.