Завет - Гейл Линдс

Дженни принялась всхлипывать, вздрагивая всем телом.

— Взгляни на нее, — хихикнул один из стражей. — Давай-ка дадим ей носовой платок!

— Лучше уж полотенце, платком тут не обойдешься! — подхватил второй, грубо загоготав.

Дженни услышала, как зашуршали подошвы по каменному полу, заскрипело старое дерево, — один из ее тюремщиков нагнулся над ней, опершись на спинку стула. Она чувствовала его запах и точно знала, на каком он расстоянии.

— Вот, возьми, — бросил он. — Иначе у нас тут скоро начнется acqua alta… — И страж засмеялся собственной грубой шутке.

Она выбросила назад локоть, вложив в это движение всю силу и весь накопившийся гнев. Удар пришелся точно по глазу. Страж глухо взвыл, прижав к лицу обе руки. Второй бросился к ней, но Дженни молниеносно обхватила первого тюремщика за плечи, вытащила у него из-за пояса метательный нож и приставила к его горлу.

Второй заколебался, но лишь на мгновение. По его лицу расплылась насмешливая ухмылка.

— Не заставляй меня его использовать, — проговорила Дженни.

Страж вытащил свой нож; в отблесках желтого пламени блеснуло изогнутое лезвие.

— Ох, как я напуган, — произнес он, самодовольно улыбаясь, и шагнул ближе. — Да у тебя кишка тонка.

Дженни метнула нож рукоятью вперед. Получив мастерски точный удар по переносице, страж потерял сознание и свалился на пол. Не теряя времени, Дженни врезала первому стражу коленом по носу, и он присоединился к товарищу.

Дженни мчалась сквозь темноту к берегу. Показались очертания дамбы, и одновременно она услышала плеск волн, набегавших на галечный берег лагуны. Небо над головой расчистилось, последние седые пряди тумана таяли, и сверкали во всем великолепии созвездия, напоминающие роскошные византийские светильники. С моря дул ветер, отбрасывая с лица Дженни развевающиеся пряди волос. Сердце колотилось как бешеное, но она чувствовала себя лучше, чем когда-либо. У нее была цель, и, пожалуй, впервые в жизни она была уверена в себе.

Дженни увидела впереди светящееся окошко рубки, почувствовала резкий запах дизельного топлива. Моторный катер Цорци все еще стоял у причала. Паоло и несколько его людей были заняты последними приготовлениями. Они зачем-то придали судну вид полицейского катера, снабдив борта соответствующими эмблемами и подняв флаг. Когда Дженни подбежала к воде, отшвартованный катер заурчал мотором; звук становился все выше.

Она бросилась в воду и принялась грести, изо всех сил помогая себе ногами. Добравшись до судна, она услышала, как заработали на полную мощность двигатели. Нос катера задрался вверх, лодка тронулась с места, и Дженни уцепилась за один из бамперов. Почувствовав рывок, она расслабилась, скомпенсировав тягу катера. Она должна была запыхаться, но дышала совершенно ровно. Она снова была хозяйкой своей жизни, — что, несомненно, одобрила бы Арханджела, — и ее переполняло вдохновение.

Браво и Рюль высадились на берег вытянутого в длину, полностью заросшего лесом острова Лазаретто Веккьо. Было очень темно, но на небе появились звезды; далеко на западе, над горизонтом, висело кучевое облако, театрально подсвеченное снизу восходящей луной. Оно напоминало древнего бога, пробуждающегося от длившегося не одну вечность сна и неторопливо разминающего огромные, переплетенные реками вен бугры исполинских мышц.

— Некоторое время изменник не давал о себе знать, — произнес Рюль. — Он по крупицам передавал информацию рыцарям святого Клемента. Но теперь ты вышел на след Завета, и он проявил себя.

— Вы говорите о Цорци?

Рюль кивнул.

— Боюсь, что так. — Он включил фонарик, найденный в каюте. — Цорци был одним из близких знакомых Декстера. Он знал о твоем отце почти столько же, сколько и я. Сейчас его цель — ты. Он коварен, умен и очень опасен. Есть причины подозревать, что все его люди теперь обернулись против ордена. Они подчиняются ему, и только ему. Боюсь, никому из них уже нельзя доверять.

Рюль растянул над катером брезент, который монахи, очевидно, использовали для защиты от влаги доставляемых на Сан-Франческо продуктов.

— Нам повезло, что мы успели добраться сюда. Монахи наверняка уже сообщили в полицию о пропаже катера. Когда вернемся на берег, придется быть очень осторожными.

Они направились прочь от катера. Конечно, при беглом осмотре берега из патрульной лодки тщательно укрытое брезентом судно вряд ли заметят. Однако в конце концов дотошные полицейские его найдут, сомневаться не приходилось. Нужно было успеть убраться подальше до того, как начнется облава. Браво понимал, что это значит. У него было очень мало времени на поиски следующего шифра.

— Я отведу тебя к разрушенной церкви, — сказал Рюль, когда они отошли от берега.

— Как вы узнали, куда они меня увезли? — спросил Браво.

— Следовал интуиции. Я давно подозревал Цорци и какое-то время за ним наблюдал.

— Снова вы выручаете меня, как в былые времена.

Рюль улыбнулся, бросив на Браво такой знакомый взгляд.

Деревья здесь росли густо, в воздухе стояла сырость; под их ногами чавкала мокрая земля.

— Я хочу поблагодарить вас, дядя Тони, — сказал Браво.

— Это я должен благодарить тебя. Ты спас мою шкуру.

— Вы справились бы и сами, — ответил Браво, — но я сейчас не об этом.

Рюль заинтригованно посмотрел на него.

— Той зимой, когда погиб Джуниор, я чуть было не возненавидел вас.

— Ага, и, насколько я помню, ты со мной особо не церемонился.

— Мне очень жаль.

— Я знаю.

— Нет, вы знаете не все. Я злился на вас за то, что вы увезли от меня отца.

— Ну…

— Нет, дядя Тони, послушайте, я должен объяснить. Я тогда был еще совсем ребенком, я мог думать только о себе, о своей собственной боли. Я не понимал, каково, должно быть, пришлось отцу… — Браво помолчал. Он ждал, что дядя Тони скажет что-нибудь, подтвердит его слова. Но тот молчал. — Вы ведь поняли, что ему нужно уехать, так? Что он сломается, если останется дома.

— Когда я позвонил, у него был такой голос… Я понял, что нельзя позволять тебе смотреть на то, как его скрутило. Ребенок не должен видеть родителей в таком горе. Тебе и без того досталось.

— Куда вы с ним уехали?

— В Норвегию. Охотились, в основном на лосей и оленей. Твой отец выглядел ужасно, он, казалось, был окончательно сломлен… Как-то раз, — помнится, в тот день была кошмарная вьюга, настоящий буран, впрочем, Декстеру, похоже, было все равно, — мы наткнулись на незнакомые мне следы, совсем свежие — иначе их засыпало бы снегом. Деке оживился, и мы до изнеможения петляли с ним по этим следам, пока солнце не скатилось к горизонту и на снег не легли голубоватые тени. Наконец мы увидели зверя — россомаху. Уже тогда они довольно редко встречались.