Не плачь по мне, Аргентина - Виктор Бурцев

Старое, разрушающееся здание. Где-то сквозь ряд обвалившихся перекрытий, через дырявую крышу можно было увидеть небо.

Кажется, тут раньше, еще до Перона, располагались какие-то склады. У городских властей не дошли руки, чтобы разобрать эти руины. После того как при обвале крыши погибли какие-то подростки, дверь заколотили, а редкие на первом этаже окна заложили кирпичом. Со временем некачественная кладка обвалилась, открыв узкие полубойницы-полуокна. Свет проникал только через дыры в перекрытиях второго этажа.

– Дерьмовое место, – сказал Второй.

– Да. – Первый кивнул.

Остальные промолчали.

Когда эти парни потеряли свои имена и сделались просто номерами? По чьей воле? Никто из них не смог бы сказать точно. Просто Первый, просто Второй, Третий… Это воспринималось естественно.

Имена? Какие? Зачем?

Никто из них даже не задумывался над этим. Это состояние не было подавленной волей, потому что любое подавление подразумевает бунт. Это не было внушением, не было необходимостью их профессии. Нет. Первый, Второй, Третий… не просто слова, часть души. Суть.

Просто за каждым из них следовала серая, не видимая никому фигура.

Они продвинулись вперед. Рассредоточились вдоль коридора.

Первый, Третий и Одиннадцатый обследовали две комнаты и остановились. Еще одна группа прошла дальше. Нырнула в комнату. Тихо.

Следующая тройка вышла на первый перекресток. Один длинный коридор пересекал другой. Все замерли.

Первый поднял руку, собираясь послать своих людей дальше, но не успел.

Позади них с грохотом взметнулась в воздух пыль, осколки камня, штукатурка. Взрыв!!! Грозно дрогнуло здание.

Осколками посекло двоих. Насмерть. Еще один, Пятый, оказался под завалом. Ему раздавило ноги, и теперь он тихо лежал, придавленный железобетонной плитой. Молча. Только пустые глаза смотрели на товарищей.

Первым от взрыва отошел Первый. Он встал, отряхнулся. Подошел к завалу. Выход из здания был заблокирован полностью.

– Сможешь вылезти? – спросил он у Пятого.

Тот покачал головой, и Первый разрядил ему в лицо пистолет.

– Выхода нет. Ты, ты и ты. – Первый ткнул пальцем. – Ищите выход. Окна, старые двери. Кладка не может быть прочной. Постарайтесь ничего не взрывать. Стены старые…

Он проследил, как трое молча исчезли в коридоре, уходящем направо.

– Остальные туда… – Первый кивнул в сторону левого коридора. – Там должна быть лестница.

Номера двинулись в темный коридор. Ныряя во мрак тройками, останавливаясь в ключевых точках и проверяя каждую комнату. Серые тени на некоторое время задержались у входа. Наконец одна из теней двинулась за ушедшими в правый коридор. Они уходили все дальше и дальше. Комнаты были пусты. В одной поисковая группа натолкнулась на труп. Уже старый, разложившийся. Развалины пользовались в Буэнос-Айресе дурной славой, и, видимо, не зря. В другой комнатушке среди обвалившейся и полопавшейся штукатурки лежали детские игрушки. Мишки, куклы, кубики… Свалены в кучу, огромную, почти до потолка. Все гнилое, покрытое плесенью. Около входа стоял обглоданный временем маленький велосипед. Номерам не было страшно, хотя они понимали, что в любое другое время они бежали бы без оглядки из этих жутких корпусов. Но сейчас… сейчас страшно не было. Собственно, все страхи исчезли давным-давно. Когда к клетке, где они сидели долгую неделю после ареста, подошел человек в белом халате и еще парочка ребят в черных очках.

Наконец в одной из бесконечных комнат обнаружилось плохо заложенное красным кирпичом окно. Кладка осыпалась, сквозь дыры пробивалось солнце. Ведущий тройку подошел ближе. Осторожно выглянул. Остальные остались у двери, контролируя коридор. Ведущий легонько толкнул камни. Кладка под рукой чуть подалась, будто живая.

– Хорошо…

Он вернулся обратно.

– В коридоре чисто, – пробормотал один из наблюдателей.

– Надо проверить остальные комнаты. Когда будем уходить, на это не останется времени.

Остальные согласились.

И снова коридор. Комнаты, темные, брошенные, заваленные хламом, битым кирпичом, мусором. Как случилось, что этот человек оказался сзади, никто так и не понял. И только камешек, подвернувшийся под ногу, выдал его и заставил номер обернуться… перед смертью.

Парень в лохмотьях, к которым кое-где прилипли кусочки мусора, утопил спусковой крючок автомата. Пламя зло рванулось из ствола…

Парень в лохмотьях не двигался.

В комнате, которую только что проверили номерные, кто-то был.

Шуршали песчинки под сапогами.

Парень осторожно, подняв автомат к плечу, двинулся вперед, заходя по окружности к дверному проему. Он знал, там должен быть этот, в сером плаще, которого велено взять живьем. Если получится.

Однако к встрече он готов не был.

Когда из-за угла на него посмотрело бледное, узкое лицо и глаза… Глаза!!!

Паренька с автоматом как будто отбросило к стене. Ничего не соображая, он снова вжал спуск, и автомат безвредно выплюнул пули в стену. Все до единой. Сухо щелкнул боек. И в тот же миг в комнате засмеялся тот… со страшными глазами. Тихо, почти беззвучно. Но от этого шелеста по телу пробежали мурашки и поднялся каждый волосок на теле.

Парень кинулся назад, к спасительной куче мусора, где прятался все это время. И вдруг понял, что не знает, где находится. Пространство – верх, низ – все перемешалось. Все закрутилось, превратилось в странную уродливую пародию. Он упал, вцепился ладонями в грязный пол, зажмурил глаза и пополз.

А позади раздавались шаги. Тяжелые. Страшные. Будто двигался не человек, а гигант, великан!

Тихо подвывая, парень вполз в небольшую комнатку, служившую, видимо, кладовкой. Зажался в угол, уперся спиной, елозя ногами по плесени и мху… А в дверях уже вырастал, надвигался титанический силуэт. И эти глаза…

Парень взвыл. А потом резко дернул что-то с пояса. Черное. Круглое. Ребристое.

С негромким хлопком отлетел в сторону рычаг.

Группа поддержки, бежавшая по коридору, видела только взрыв. Из маленькой комнаты с грохотом вырвалось пламя и дым.

А сзади уже раздавались выстрелы. Это была атакована группа номеров, которые остались в левом коридоре.

К месту действия подмога снова не поспела. На полу лежало несколько мертвых номеров. Нападавшие скрылись в темноте коридоров.

– Больше не делимся, – сказал Первый и махнул рукой.

Продвижение, остановившееся на время, было возобновлено. Сначала двигались осторожно. А потом…

– У нас нет времени. Тут скоро будет армия.

И номера пошли в полный рост. А позади осторожно двигались серые тени.