Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

то просто двинули по кругу. Буквально в пяти километрах от села, что мы заняли, мы увидели танки, ни фига не наши. Больше десятка силуэтов мы разглядели на фоне горящих костров. Немцы жгли костры вокруг своего лагеря, а мы, пользуясь тем, что со стороны костров нас просто не видно, спокойно обошли их по кругу, считая танки и прикидывая, каков тут личный состав. По всему выходило, что тут танковая рота как минимум, причем с приданной пехотой и артиллерией, вон, даже зенитки стоят, укрытые масксетью. Короче, если завтра эта компания двинет в нашу сторону, нам звиздец, быстрый и гарантированный. То, что нам удалось захватить село, было скорее удачей, или халатностью немцев, с этими точно ничего не получится. Танками нас раскатают в блин, мы даже пукнуть не успеем. Местность здесь равнинная, маневрировать и прятаться просто негде, стол натуральный.

— Сань, — шёпотом позвал меня напарник.

— Чего? — ответил я так же тихо.

— А если бы вчера из немцев кто-то успел уйти?

— Ну, не лежали бы мы сейчас тут, за немцами наблюдая…

— Нужно, наверное, наших предупредить, а вдруг эти с утра к нам пожалуют?

— Двигай, напрямки быстро добежишь, тут всего километров пять.

— Чуть больше, — ответил Ваня, — а ты?

— Мне «языка» приказано доставить, пустой не вернусь, все, беги, говорю, встречаемся возле ручья, что в двух километрах на север.

— Понял.

Ванька скрылся в темноте, а я продолжил наблюдение. Меняя местоположение каждые пятнадцать минут, на исходе третьего часа наблюдения я вдруг заметил то, что привело меня в хорошее расположение духа. Было уже около двух часов ночи, я все разглядывал стоящие на окраине немецкого лагеря орудия. Что-то теребило мне мозг, но я никак не улавливал мысль. Надо бы поближе подойти. Пользуясь тем, что немцы сами подсвечивали себя кострами, мы с Ванькой изначально близко не подходили, тут и с трехсот метров все видно, но мне хотелось еще лучше рассмотреть лагерь. Через полчаса я уже благодарил себя за любознательность. Позади стоящих орудий врага я отыскал наконец то, что искал. Боезапас немцы хранили в штабелях, укрыв ящики тентом и масксетью. Как я ночью это все разглядел? А разве, подняв тент, можно что-то не разглядеть? Мы еще с Иваном срисовали, как несут службу караульные. Пара немцев, с периодичностью в десять минут, обходила лагерь по периметру. Судя по внешнему виду, всего участвуют две пары, без собак. Ходят немцы спокойно, вообще не пуганные. Вот когда появилось очередное «окно» после прохода патруля, я и скользнул к высящейся громаде ящиков. Мне просто стало интересно, что это может быть за стена практически в чистом поле. Штабель был высотой около двух метров, в ширину примерно столько же, а вот в длину все десять. Серьезные тут у фрицев запасы. Интересно, а детонируют ли боеприпасы, ежели я тут шашку положу? Ага, когда машину фрицам минировал, еще там, в селе, отжал себе толовую шашку, граммов четыреста вроде, кусок шнура у меня тоже был. Так как укрыться, чтобы проходящий патруль меня не заметил, было негде, я просто залез под тент. Благо ящики стоят не совсем ровно, да и местами пустоты имеются, наверное, танки пополняли боезапас уже после выгрузки боеприпасов. Переждав таким макаром очередной проход патруля, я уже было решил делать закладку, как мне еще кое-что пришло в голову. У немцев есть танки, причем много, значит, должно быть и топливо… Бочки хранились под таким же тентом, что и боеприпасы, и было их… Да до фига их тут было. Шашка у меня одна, но вот есть еще и граната, которую я сейчас закладываю, закрепляя между двух бочек. Вот черт, а ведь меня заметили, а я не успел закончить. Как я не усмотрел, что топливо у фрицев охраняют другие, специально поставленные люди? На меня смотрело дуло винтовки и стало… да страшно стало, чего уж говорить. У меня в руке была только граната, причем фриц ее не видел. Медленно-медленно, подняв левую руку, я приложил палец к губам, показывая немцу гранату в правой. Тот мгновенно просчитал ситуацию и опустил винтовку. Я поманил его к себе и, дождавшись, когда тот подойдет, жестом приказал тому встать на колени. Фриц не стал разыгрывать из себя героя и повиновался. Черт, только бы еще кто неучтенный не вылез. Немецкий ефрейтор стоял на коленках, уперевшись лбом в ближайшую бочку, а я, наконец, закончил возиться с растяжкой. Закрепив гранату, подложив ее под одну из бочек, я протянул кусок веревки от кольца гранаты к немцу. Просунув свободный конец за ремнем фашиста, я завязал очень крепкий узел. Сделав страшные глаза, по крайней мере, я сам так думал, показал фрицу на пальцах, что с ним будет, если он побежит. Усики на чеке разогнуты, а замедлитель обломан. Еще в Сталинграде я заимел привычку всегда таскать с собой одну гранату для растяжки. Стоит фрицу только дернуться, как факел ему обеспечен, не говоря уж о самой гранате, что сыпанет в него осколками. Пока все это мастерил, никто не помешал, хотя шаги я рядом и слышал. Вообще, как мне кажется, этот фриц, что меня застукал, просто куда-то отходил, а так он и должен был стоять с этой стороны бочек. Через пять минут я уже укладывал толовую шашку в один из ящиков, выбрав самый большой, там лежали такие «поросята», что мало никому не покажется. Я уже запаливал шнур, как в двадцати метрах от меня рванула моя граната.

«Черт, не мог еще чуток посидеть спокойно», — сказал я сам себе, ругая фрица. В небо ударила струя пламени, а я вдруг понял, что перестарался. Встав, я в полный рост рванул прочь. От взрывов топлива стало светло, как днем. Никто не стрелял мне в спину, я просто несся, правда грязь мешала, связывала ноги, но я пер как в последний раз. Когда сзади рванула моя закладка, ударной волной меня шибануло так, что перевернувшись в воздухе, я грохнулся на пузо. Из глаз искры брызнули, освещая мне путь, но вставать я не думал, вжался в землю, боясь пошевельнуться. Грохот разрывов от немецких снарядов напоминал артподготовку, причем я в ней непосредственный участник. Хоть и убежал метров на двести — двести пятьдесят, но вероятность того, что меня заденет, была очень высокой. Со свистом что-то проносилось мимо, едва ли не обдавая меня жаром. На секунду подняв голову, попытался осмотреться. Увидев впереди понижение местности, наверняка яма или ложбинка какая-то, я, продолжая вжиматься, все-таки решил отползти к ней.