Закат Америки. Уже скоро - Чарльз Капхен

Буш, как и Клинтон до него, не усвоил этот урок. Оба полагались на союзы, основанные на принципах строгих международных обязательств. Подобные союзы допустимы в Северо-Восточной Азии, где геополитические разграничительные линии продолжают разделять даже страны-партнеры, например Южную Корею и Японию. А происходящее ныне в Европе, где не осталось разграничительных линий, расширение НАТО способно создать те же политические «мели», на которые наткнулся (и затонул) корабль Лиги Наций. Если Буш намеревается вывести американские войска с Балкан, ему придется долго объяснять, зачем он подписал договоры об оборонительных гарантиях с десятком и более стран, вступающих сегодня в НАТО. США скорее задержатся в Европе, если последняя будет действовать самостоятельно, чем если они окажутся перед необходимостью оказывать помощь стране, которую не сразу найдешь на карте. Испытывая пределы нового американского интернационализма, Буш должен все время помнить слова Рузвельта о том, что меньше значит больше. Лучше обеспечить рабочий минимум, нежели из последних сил стремиться к недостижимому максимуму.

Американская спесь и высокомерие усложняют задачу формирования более четкого интернационализма. Соединенные Штаты столкнулись с вызовом, перед которым спасовали многие великие державы: им предстоит признать возвышение новых центров силы и добровольно поделиться своим влиянием. Одно из главных препятствий на этом пути — внутренняя политика. Из опасения проявить слабость и сговорчивость политики не рискуют, ведь конкуренты всегда наготове, с обвинениями в предательстве национальных интересов. Американское государство, именно по причине своей давней подозрительности к мировым делам, может приноровиться к новому положению быстрее и легче других. Но американская элита и широкая публика привыкли к гегемонии, из чего можно сделать вывод, что Америка и впредь будет стремиться к сохранению господствующего статуса. Буш и его преемники тем самым, рано или поздно вынуждены будут сформулировать кредо нового интернационализма, при этом они не забудут «подкормить» и застарелую приверженность односторонним действиям. Формулирование национальной стратегии с добровольным, не под влиянием союзников и партнеров, облегчением собственного бремени — весьма удачный дипломатический ход.

Формирование нового типа либерального интернационализма подразумевает не только «выправление» идеологии, но и приведение к общему знаменателю различных культур и интересов американских регионов. Прошлое Америки свидетельствует о том, что изоляционистские и «односторонние» настроения свойственны всем без исключения штатам. Отдельные регионы нельзя назвать ни безоглядно изоляционистскими, ни безоговорочно самостоятельными. Скорее, изоляционизм, как в либеральном, так и в либертарианском вариантах, и стремление к односторонним действиям коренятся в так называемом «американском кредо». Их значимость в конкретном регионе определяется доминирующими политическими и экономическими силами. Поэтому голоса изоляционистов и приверженцев односторонности различимы и в современном политическом дискурсе. К этим голосам будут время от времени прислушиваться по идеологическим и практическим соображениям. Вызов состоит в том, чтобы нейтрализовать эти экстремистские течения посредством региональных коалиций и умеренного интернационализма, обезоруживающего сторонников той и другой традиций.

Региональные связи, на основе которых формируются интернационалистские коалиции, продолжают оставаться нестабильными. Интернационалистский альянс Севера и Юга, сконструированный Рузвельтом, распался в 1970-е годы вследствие Вьетнамской войны и борьбы за гражданские права. Юг — антикоммунистический, милитаристский, консервативный; Север — прогрессивный и склонный к антимилитаризму. После Вьетнамской войны началась «разрядка», временно нейтрализовавшая политические последствия распада альянса. Но с возобновлением «холодной войны» в 1980-х годах региональные связи вновь приобрели принципиальное значение.

Президент Рональд Рейган создал новую коалицию Севера и Юга, призванную послужить основой милитаризации страны. Этот новый региональный альянс зиждился на антикоммунизме, экономическом процветании, которое обеспечивалось притоком военных заказов, и поддержкой свободы торговли. Более либеральный Север сомневался в необходимости «ястребиной» политики Рейгана, получал меньше прибыли, чем Юг и Запад, и даже пережил период экономического упадка. С перемещением экономической жизнеспособности и населения из «ржавых штатов» в «солнечные штаты» в том же направлении мигрировала и свободная торговля.[352]

Завершение «холодной войны» и всплеск экономической активности принесли десятилетие процветания, на протяжении которого региональные интересы чаще всего совпадали. Подъем экономики нейтрализовал действие протекционистских тарифов. С учетом того, что оборонный сектор промышленности никак не мог прийти в себя после распада СССР, а федеральное правительство наслаждалось размерами государственной казны, некоторое увеличение военных расходов ни у кого не вызвало возражений. Войны за освобождение Кувейта от иракской оккупации и за установление мира на Балканах вызвали горячие дебаты в Конгрессе, незначительные совокупные потери двух победоносных кампаний усилили в обществе поддержку интернационализма. А после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон нация единодушно поддержала военную акцию возмездия.

В этих условиях альянс между Севером и Югом, сконструированный Рейганом, пережил исчезновение «империи зла», ради борьбы с которым он, в сущности, и создавался. Он послужил на благо Республиканской партии, обеспечив победу Джорджа У. Буша на президентских выборах в ноябре 2000 года. Словно вспомнив о заре американской истории, Юг и внутренние районы Запада выказали себя более консервативными, более реалистичными и готовыми поверить в популистские обещания Буша, тогда как Север и прибрежный Запад, более либеральные и более идеалистические, поддержали Альберта Гора.

Столкновения региональных культур и интересов регионов будут в ближайшие годы только усиливаться — отчасти по причине того, что регионы Америки расходятся все дальше друг от друга политически. В Новой Англии традиционно примерно равное число республиканцев и демократов. К примеру, в 1985 году штаты региона (Мэн, Вермонт, Нью-Гемпшир, Массачусетс, Род-Айленд и Коннектикут) делегировали в Конгресс четырнадцать демократов и десять республиканцев. В 2001 году те же самые штаты были представлены семнадцатью демократами, пятью республиканцами и одним независимым конгрессменом. Сегодня в Новой Англии все труднее отыскать сторонников республиканцев. Обратное верно для горного Запада. В 2001 году Монтана, Невада, Айдахо, Юта, Вайоминг, Колорадо, Аризона и Нью-Мексико делегировали в Конгресс семь демократов и семнадцать республиканцев (сравни с показателями того же года для Новой Англии). Несмотря на растущее население региона, на горном Западе сложно найти демократически настроенных избирателей. Подобные тенденции грозят подорвать региональную внепартийную коалицию, что, безусловно, является не слишком приятной новостью: еще Рузвельт заметил, что подобные коалиции жизненно необходимы для формирования и поддержания либерального интернационализма. Вместо консенсуса центристов американские лидеры рискуют обнаружить региональные противоречия и ощутить «внутреннее» давление, которое будет подталкивать их либо к изоляционизму, либо к практике односторонних действий.