Зимняя песнь - С. Джей-Джонс
Шрифт:
Интервал:
Но я и так была целой. Я – Элизабет. Я осталась одна, но не перестала быть цельной и целой. Осознание этого факта придало мне сил.
Я расправила плечи. Мы с Королем гоблинов в последний раз посмотрели друг другу в глаза. Я не буду оглядываться. Не буду испытывать сожалений. Он улыбнулся и в прощальном жесте приложил пальцы к губам.
А потом я повернулась и пошла прочь, в большой мир, в рассвет.
Францу Йозефу Иоганну Готтлиху Фоглеру
На адрес маэстро Антониуса в Париже
Мой драгоценный Зефферль!
Сердце мое, душа моя, моя правая рука, я не забыла тебя. Письма твои не доходили до меня, это верно, однако же не потому, что я за что-то на тебя обиделась или решила прекратить общение. Нет, братец мой любимый, твои письма не доходили просто потому, что не могли дойти, потому, что меня какое-то время не было.
Ты путешествовал, я тоже: мой путь был далек, хотя начался совсем рядом, в Роще гоблинов. Эта история, полная магии и волшебства, похожа на одну из сказок, что в детстве мы слышали от Констанцы, за тем исключением, что она не выдумана. Правдива от первого до последнего слова. Счастливый ли у нее конец? Это уж ты мне скажи, сама я ответить затрудняюсь.
Спасибо за новость об официальном представлении публике моей маленькой багатели и теплом приеме, который она получила. Хоть пьеса, как ты утверждаешь, и обрела чрезвычайную популярность, молю пока что не раскрывать моего авторства. Мне странно думать, что искушенному парижскому слушателю могли прийтись по душе сочинения диковатой некрасивой девицы. Даже не представляю, как отреагирует публика, узнав, что «Эрлькёнига» написала Мария Элизабет Фоглер, дочка владельцев гостиницы. Пожалуй, лучше этого не воображать, а увидеть своими глазами.
Кете только и щебечет, что о публикации, особенно после того, как получила деньги, которые ты выслал ей после продажи прав на издание «Эрлькёнига». Она решила свести знакомство с герром Клопштоком, странствующим импресарио, чтобы узнать все об антрепренерстве. Впрочем, подозреваю, что карие очи герра Клопштока волнуют нашу сестру гораздо сильнее тонкостей ремесла. Она сильно по тебе скучает. Мы все скучаем.
Что же до второй твоей просьбы… Нет, Зефф, не уезжай из Парижа. Оставайся с маэстро Антониусом и Франсуа. Тебе нет необходимости возвращаться домой, поверь, ведь я всегда смогу передать тебе частичку нашего дома.
При сем прилагаю несколько страниц с нотами сонаты, которую я недавно сочинила. Правда, последняя часть пока не окончена. Шлю ее тебе с любовью и листочком ольхи из Рощи гоблинов. Скажи, что ты о ней думаешь и что думает мир, ибо я считаю эту сонату своим лучшим на сегодняшний день творением, самым честным и искренним.
На вопрос редактора, желаю ли я дополнить книгу разделом «Благодарности», я не задумываясь ответила: «Ну, разумеется!», даже не предполагая, какую непосильную задачу на себя взваливаю. Во многих отношениях выразить признательность для меня оказалось куда сложнее, чем написать целый роман! Кого включить в список? Что, если я про кого-то забуду? ЧТО, ЕСЛИ Я НЕНАРОКОМ ОСКОРБЛЮ КАКУЮ-НИБУДЬ ВЛИЯТЕЛЬНУЮ ПЕРСОНУ, КОТОРАЯ МОЖЕТ РЕШИТЬ СУДЬБУ «ЗИМНЕЙ ПЕСНИ»? Так что, из соображений безопасности далее я выражаю общую благодарность всем и каждому, кто читал мою книгу, работал над ней, прикасался или хотя бы посмотрел в ее сторону: большущее вам спасибо! Вы даже не представляете, как много для меня значат ваша помощь и поддержка.
С выражением признательности дело у меня всегда обстояло не очень: я не умею ни говорить «спасибо», ни принимать его от других. И все же с моей стороны было бы попросту некрасиво не назвать самых верных и преданных моих друзей, приверженцев и помощников, начиная с той, которая спросила меня, не хочу ли я написать эти самые благодарности.
Спасибо моему редактору Дженнифер Летуэк – главному человеку, оказавшему мне неоценимую поддержку со стороны издательства, разглядевшему потенциал в этой странной, неопределенного жанра рукописи и стойко пронесшему ее через все испытания, включая смену категорий и прочие крутые повороты безумного аттракциона, именуемого книгоиздательством. Спасибо, что не (показала, как сильно) испугалась, когда я принесла черновик с совершенно иной концовкой и абсолютно другим прологом, нежели мы обсуждали ранее. Спасибо, что сохраняла спокойствие всякий раз, когда я заявлялась с очередным «А как же насчет…».
Огромное спасибо Карен Маснике и Бриттани Хиллз (а также всем остальным фанатам «Лабиринта»[39]) за то, что верили в «Зимнюю песнь» с самого начала; Даниэль Фьорелле – за потрясающую обложку (и учет моих пожеланий!); Анне Горовой – за великолепный дизайн (и разрешение вставить мои рисунки!), а также Мелани Сандерс – за сопровождение книги в течение всего производственного процесса.
Я благодарю Кейтлин Детвайлер, моего агента, партнера, сестру по оружию, неутомимого советника, и – по праву – сверхталантливую писательницу. Ты была самой первой, кто поставил на меня, ни разу не позволив себе усомниться в успехе «Зимней песни», даже когда издатели ломали голову, что с нами делать. Желаю нам выпустить еще много-много книг!
Джилл Гринберг, Шерил Пьентка, Дениз Сан-Пьер и все сотрудники литературного агентства Jill Grinberg Literary Management – искреннее вам спасибо за поддержку.
Мои коллеги по цеху, Мари Лу, Рене Адье и Рошани Чокши, – сердечно благодарю вас за советы, рекомендации, коктейли и сочувствие; за то, что терпели мое нытье и приступы отчаяния – в переписке и вживую; за то, что на протяжении всего пути служили мне душевной опорой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!