Башня Ласточки - Анджей Сапковский

– Вон та нависшая над водой скала, – указалопирающийся о релинг Крах ан Крайт, – это Каэр Хеймдалль, Страж Хеймдалль.Хеймдалль – наш мифологический герой. Легенда гласит, что, когда наступит TeddDeireadh, Час Конца, Час Белого Хлада и Волчьей Пурги, Хеймдалль встанет противзлых сил из страны Морхёгг, против демонов и призраков Хаоса. Он встанет наРадужном Мосту и затрубит в рог, подавая знак, что время браться за оружие истроиться в ряды. Для Rad nar Roog, Последней Битвы, в которой решится,опустится ли ночь или настанет рассвет.

Баркас ловко проскочил по волне, выплыв на спокойные водызалива между Стражем и другой скалой со столь же фантастическими формами.

– Скала поменьше – Камби, – пояснил ярл. – Внаших мифах имя Камби носит волшебный золотой петух, который своим пениемпредупредит Хеймдалля, что приближается Нагльфар, драккар ада, везущий воинствоТьмы – демонов и призраков из Морхёгга. Нагльфар построен из ногтей трупов. Тыне поверишь, Йеннифэр, но на Скеллиге все еще есть люди, которые, прежде чемпредать покойников земле, обстригают им ногти, чтобы не поставлять призракам иупырям Морхёгга строительного материала.

– Поверю. Я знаю силу легенд и мифов.

Фиорд немного заслонил их от ветра, парус захлопал.

– Трубите в рог, – приказал экипажу Крах. –Подходим к берегу, надо упредить благочестивых дамочек, что мы прибываем вгости.

Возведенное на вершине длинной каменной лестницы зданиенапоминало гигантского ежа – так сильно оно обросло мхом, плющем и кустарником.Йеннифэр заметила, что на его крыше растут не только кусты, но даже небольшиедеревца.

– Вот и храм, – сказал Крах. – Окружающая егорощица называется Гиндар и тоже является местом отправления культа. Отсюдаберут священную омелу, а на Скеллиге, как ты знаешь, омелой украшают все, отколыбели и до гроба. Осторожнее, ступени скользкие… Религия, хе-хе, сильнообрастает мхом… Позволь взять тебя под руку… Все те же духи… Йенна…

– Крах, прошу тебя… Пожалуйста. Что было – то быльемпоросло…

– Прости. Идем.

Перед храмом ожидали несколько молодых и молчаливых жриц.Ярл вежливо поздоровался и выразил желание поговорить с Верховной Жрицей,которую называл Модрон Сигрдрифа. Вошли в помещение, внутрь здания, освещенногостолбами света, падающими из высоко расположенных витражей. Один из такихстолбов освещал алтарь.

– Сто морских дьяволов! – буркнул Крах анКрайт. – Совершенно забыл, какой он огромный, этот Брисингамен. Не бывалтут с детства. За то, что тут есть, можно бы скупить все верфи в Цидарисе.Вместе с рабочими и годовой продукцией.

Ярл преувеличивал. Но не сильно.

Над огромным мраморным алтарем, над изваяниями котов исоколов, над каменной чашей для благодарственных подношений возвышалась статуяМодрон Фрейи, Великой Матери, в привычно материнском воплощении – женщина всвободных одеждах, выдающих нарочито подчеркнутую беременность. Голова опущена,лицо скрыто покрывалом. Над сложенными на груди руками богини сверкалбриллиант, элемент золотого ожерелья. Отдающий в голубизну. Чистейшей воды.Огромный.

На глаз – около ста пятидесяти каратов.

– Его даже не пришлось бы резать, – шепнулаЙеннифэр. – У него шлиф в розетку, точно такой, какой нужен. Аккуратныефаски для дифракции света…

– Значит, нам повезло.

– Сомневаюсь. Сейчас явятся жрицы, а я, как безбожница,буду оскорблена и с позором выдворена отсюда.

– Преувеличиваешь.

– Нисколько.

– Приветствую тебя, ярл, в храме Матери. Приветствую итебя, уважаемая Йеннифэр из Венгерберга.

Крах ан Крайт поклонился.

– Будь благословенна, почтенная мать Сигрдрифа.

Жрица была высокая, почти с Краха ростом, а значит – наголову выше Йеннифэр. У нее были светлые волосы и глаза, продолговатое, неочень красивое и не очень женственное лицо.

«Где-то я ее уже видела, – подумала Йеннифэр. –Недавно. Где?»

– На лестнице Каэр Трольда, ведущей к порту, – сулыбкой напомнила жрица. – Когда драккары выходили из пролива. Я стоялавыше тебя, когда ты оказывала помощь уже начинавшей рожать беременной женщине,не заботясь о платье из очень дорогого камлота. Я это видела. И уже никогда неповерю байкам о бесчувственных и расчетливых чародейках.

Йеннифэр откашлялась, наклонила голову в поклоне.

– Ты стоишь пред алтарем Матери, Йеннифэр. Да снизойдетна тебя милость ее.

– Почтенная, я… Я хотела смиренно просить…

– Молчи. Ярл, у тебя наверняка достаточно много дел.Оставь нас одних здесь, на Хиндарсфьялле. Мы сумеем понять друг друга. Мы –женщины. Не важно, чем мы занимаемся, не важно – кто мы; мы всегда служим той,которая одновременно и Дева, и Матерь, и Старуха. Опустись рядом со мной наколени, Йеннифэр. Склони голову пред Матерью.

– Снять у богини с шеи Брисингамен? – повторилаСигрдрифа, и в ее голосе было больше недоверия, чем праведного гнева. –Нет, Йеннифэр. Это просто невозможно. Дело даже не в том, что я не осмелюсь.Даже если б я отважилась, Брисингамен снять невозможно. У ожерелья нетзастежки. Оно намертво сплавлено с изваянием.

Йеннифэр долго молчала, спокойно изучая жрицу.

– Если б я знала, – сказала она наконецхолодно, – я сразу же отплыла бы с ярлом на Ард Скеллиг. Нет-нет, я вовсене считаю потерянным время, проведенное в беседе с тобой. Но у меня его оченьмало. Поверь мне, очень. Признаюсь, меня обманули твои доброжелательность исердечность…

– Я доброжелательна, – спокойно сказалаСигрдрифа. – Твоим планам я тоже сочувствую всем сердцем. Я знала Цири, ялюбила эту девочку, меня волнует ее судьба. Я восхищаюсь тобой и тойрешительностью, с которой ты собираешься идти на помощь ребенку. Я выполнюлюбое твое желание. Но не Брисингамен, Йеннифэр. Не Брисингамен. Об этом непроси.

– Сигрдрифа, чтобы отправиться на помощь Цири, мненеобходимо получить некоторые сведения. Кой-какую информацию. Без этого ябессильна. Знания и информацию я могу получить только путем телекоммуникации.Чтобы связываться на расстоянии, мне нужно построить при помощи магиимагический артефакт – мегаскоп.

– Устройство вроде вашего знаменитого хрустальногошара?