Mass Effect. Андромеда: Восстание на "Нексусе" - К. К. Александер

Тень перед ней материализовалась – в свет луча от ее винтовки вышла высокая, нескладная фигура, этакий качок, который каждый свободный час проводит за поднятием кроганов.

– Я думаю, у нас есть третий вариант, – сказал он. – Вы кладете вашу винтовку, а мы вас доставляем к Каликсу в наручниках, чтобы вы почувствовали то, что чувствовала Ирида, когда вы ее арестовали, директор.

«Время делать ставки, господа», – сказала она себе. Уступить теперь, чтобы добиться встречи. Ей оставалось только надеяться, что эта охрана первой линии не уполномочена действовать без одобрения их лидера. А она сомневалась, что Каликс дал какие-то специальные инструкции относительно нее. Но наверняка хоть какие-то инструкции все же были, а это означало: прежде чем наброситься на нее, им придется спрашивать разрешения.

Поэтому она опустила оружие на пол и в ожидании положила руки на затылок.

Они вели себя не очень вежливо, но, несмотря на жажду мести, которой они неправедно горели за своего арестованного друга, никак ее не покалечили. Вскоре Слоан обнаружила, что ее ведут, подталкивая сзади, в узкий петляющий проход, который закончился после двадцати минут ходьбы коридором, расчищенным ею и кланом Накмор несколько месяцев назад.

Коридор, одна из основных артерий «Нексуса», был расчищен только условно: обломки, сваленные в кучу, какое-то оборудование все еще лежали вдоль всего коридора, но были сдвинуты к одной стороне, чтобы не препятствовать проходу. Теперь Слоан жалела об этом решении. Тогда это было самым легким способом расчистить коридор, но теперь вся эта свалка служила укрытием для импровизированной армии Каликса. За каждым выброшенным ящиком или оторванной панелью воздушного процессора, мимо которых она проходила, прятались один или два мятежника, все хорошо вооруженные благодаря своей удаче.

Все ее мысли о том, что не стоило сюда приходить одной, исчезли при их виде. Если бы она шла по этому коридору в атаку со взводом своих ребят за спиной, то кончилось бы все кровавой баней, какая бы сторона ни вышла победителем. Пусть эти ублюдки и не обучены, но тут их набралось черт знает сколько, и на их стороне было преимущество: они могли ждать и оставаться в укрытии столько, сколько нужно.

– Похоже, вы здесь устроились как у себя дома, – сказала Слоан громиле, шедшему перед ней.

– Заткнитесь! – прохрипел тот в ответ.

Очень оригинально. Слоан вздохнула и принялась считать врагов – она создавала маленькую базу данных у себя в голове относительно их расположения, вооружения и других полезных деталей. Она надеялась, что эта информация ей никогда не понадобится, но все было лучше, чем разговаривать с ходячей баррикадой.

Громила провел ее в мастерскую, где под защитным покрытием находились массивные станки, спящие и холодные. Вокруг стояли ряды полок и рабочих столов, перекореженных и сваленных в кучу Скверной.

Отсюда Каликс и его люди имели доступ к девяти десятым пространства станции, не говоря уже о возможности выводить из стазиса того, кто им понадобится, – людей, которым они могут наговорить что угодно. Слоан больше не могла отрицать, насколько блестяще было все проделано. Каликс оказался не каким-то мягкотелым руководителем.

– Директор Келли.

Его голос донесся из небольшого кабинета, примыкающего к мастерской. Слоан повернулась и увидела турианца – он стоял в окружении группы его сторонников из команды жизнеобеспечения. Несомненно, его доверенный внутренний круг. Такие вещи происходили словно по шаблону.

Она кивнула ему.

– Каликс, – сказала Слоан. – Не знаю, как к вам обращаться. Извините.

Каликс сделал знак своему громиле – и несколько секунд спустя наручники были сняты с запястий Слоан. Она тут же принялась разрабатывать руки, массажем прогоняя боль с кистей.

– Мне не требуется никакого титула, – сказал он. – Мне нужно, чтобы принимались более ответственные решения.

– Танн делает все, что в его силах. Мы все делаем все, что в наших силах.

Каликс сухо рассмеялся. Его подельники подхватили смешок и эхом повторили его реакцию. «Все как-то натянуто, – подумала Слоан. – Типичный случай».

– Мы можем поговорить? – спросила она. – Тет-а-тет?

– Все зависит от того, о чем говорить, – ответил он. – Или это способ отвлечь нас от вашей атаки?

– Никто не собирается вас атаковать, Каликс. Вы нам нужны – все вы – на станции.

– Мы вам нужны в стазисе, – огрызнулся турианец. – А перед этим вы хотите, чтобы мы погрузили в стазис всех остальных. Но вы этого не дождетесь. – На этот раз он обращался не к Слоан, а своим подельникам.

– Никто не собирается вас атаковать, – повторила она. – Я пришла поговорить. Хочу понять.

– Понять что?

– Всё. – Она обвела рукой комнату, показывая на шайку смотревших на нее широко раскрытыми глазами преступников, которых этот турианец каким-то образом привлек к мятежу. – Почему вы сделали это. Убиты члены персонала, Каликс. Куча раненых. Те незначительные припасы, что у нас оставались, разграблены или уничтожены.

Несколько секунд он просто смотрел на нее, словно все еще решая, можно ли ей доверять. Если он и испытывал какие-то сожаления в связи с убийствами, то умело скрывал это.

– Возьми ее омни-инструмент, Редж, – сказал Каликс громиле.

Он молча ждал, пока тот снимал устройство с ее запястья, потом протянул своему боссу. Каликс отключил его, отшвырнул в сторону, посмотрел недовольным взглядом на громилу, и Слоан поняла: тот совершил ошибку, не забрав у нее устройство сразу же. Слоан отметила это. Она не включила режим автолокации, но ведь всегда могла сказать, что он был включен.

– Хорошо, – сказал Каликс. – Давайте поговорим.

С этими словами он развернулся и ушел в свой кабинет.

Громила подтолкнул Слоан к двери.

Шли часы, но никаких сведений ни от Эддисон, ни от Кеш, ни от Слоан не поступало.

Танн ждал, продолжая наблюдать за происходящим через камеры, – бунтовщики двигались по коридорам небольшими группами, оставляя после себя покалеченных или убитых. Чем дольше он смотрел, тем сильнее укреплялись в нем подозрения в предательстве его так называемых коллег. Чем сильнее укреплялись в нем подозрения, тем злее он становился, в особенности по отношению к одной персоне.

Он понимал внутренний позыв двигаться против течения, даже если это было течение в русле фундаментальных основ закона и порядка. Каждое существо, к какому бы виду оно ни принадлежало, в конечном счете сбивалось с пути. Это было естественно. Заложено в биологическом коде. Императив, проявляющийся в любой мыслящей форме.

Танн не был бесчувственным. Он все понимал. Если бы на карте стояло что-нибудь менее важное – не будущее «Нексуса» и не судьба миссии, – он, возможно, позабавился бы, узнав о бунтарских наклонностях Слоан. В конечном счете благоприятный результат может дать что угодно, даже это.