Отражение в мутной воде - Елена Арсеньева

– Акция осуществлена в знак протеста против бесчеловечногообращения властей с лидером нашей организации Жаном-Филиппом Пальяно-Линденом.Мы требуем его немедленного освобождения. Подчеркиваю: немедленного!Максимальный срок для выполнения нашего требования – четыре часа. За это времяПальяно-Линден должен быть доставлен на самолете в Турцию и передан ожидающимего представителям Ливии. Если через четыре часа мы не увидим телевизионнойтрансляции по шестому каналу о передаче Пальяно-Линдена нашим товарищам, тоначнем убивать заложников. Через каждые полчаса – по одному. Здесь тридцатьчеловек. Таким образом, к следующему утру власти могут получить соответствующееколичество трупов. Имейте в виду: никакие полумеры не заставят нас отступить.Последнее, что мы сделаем, – взорвем зал вместе со всей этой грудой каменногомусора стоимостью в несколько десятков миллионов долларов. Передача окончена.Первый отчет о выполнении наших требований мы готовы принять через час, навашей частоте. Мы выйдем на связь сами. Наш пароль – Пальяно-Линден!

Террорист опустил телефон и бросил взгляд в сторону главаря.Тот кивнул.

– Пальяно-Линден, – в задумчивости проговорил Георгий. –«Прямое действие»… Что это их вдруг разобрало?!

– Что за «Прямое действие»?

– Террористическая группировка, пик активности которойпришелся на семидесятые-восьмидесятые годы. Была отчасти связана с Ирландскойреспубликанской армией, «Красными бригадами», «Бельгийскими сражающимисякоммунистическими ячейками», немецкими фракциями «Красной армии». Все это такназываемый «Антиимпериалистический фронт Западной Европы». Тоже… санитарычеловечества, как и наши друзья из «Просперити», только пуляют с другогоберега. Не знал, что они опять активизировались. Вроде бы вышли в тираж…Наверное, молодняк просыпается. Однако не пойму, с чего их так озаботила судьбаэтого Пальяно-Линдена? Типичный случай, когда Акела промахнулся и молодые волкидолжны бы, наоборот…

Георгий не договорил – вскинул голову, привлеченныйвнезапным шумом. И тут Тина увидела Голуба.

Одернув пиджак и поправив галстук, он двинулся через зал,увлекая за собой до смерти напуганную мышку-переводчицу. Однако у нее нехватало сил вырвать свою худенькую лапку из ручищи Голуба. Он шел прямиком втот угол, где стоял, прислонившись к стене, человек в черном свитере.

Несколько боевиков сделали попытку преградить дорогу Голубу,однако их главарь чуть шевельнул рукой – и губернатора пропустили. Теперь онистояли друг против друга – тонкий, словно балетный танцор, человек в черномшлеме и массивный, высокий Голуб. Некоторое время молча мерились взглядами.

– Я – губернатор Приамурского края России, – вескопроговорил Голуб, и «мышка», вторя ему, что-то тихо запищала. – Я требуюсоблюдать наши права!

Человек в черном шлеме молча смотрел на него, заложив рукиза спину и покачиваясь с пятки на носок.

– Я требую, – возвысил голос Голуб, – чтобы вы немедленноотпустили всех женщин! Ваше поведение… бесчеловечно!

Главарь слегка кивнул, словно соглашаясь с обвинением.Террорист в черной куртке неуловимым движением ткнул Голуба стволом в горло.Тот глухо застонал, захрипел…

– Снимай, чего стоишь! – крикнул боевик остолбеневшемуяпонцу, и тот вновь припал к видоискателю, фиксируя унижение Голуба, егоискаженное лицо, а также переводчицу, которая съежилась на полу, будто ударилиименно ее.

– Еще хочешь? – «заботливо» спросил боевик, склоняясь кГолубу. – Придет снова охота поболтать о человечности – не стесняйся, двигайпрямо ко мне.

Голуб с трудом вскинул голову.

– Ах ты, сволочь недоделанная! – сказал по-русски, но стаким выражением, что понял бы даже инопланетянин. – Попался бы ты мне один наодин – я б тебе ноги на шее узлом завязал!

Террорист медленно поднял автомат. Видно было, что палец еголожится на спусковой крючок, сгибается…

Человек в черном свитере резко свистнул. Террорист тотчасопустил автомат, отошел, бросив на Голуба яростный взгляд. Он облегчил душу,крепко пнув в бедро нагую амазонку, занесшую метательный нож. Каменная деваосталась недвижима; Голуб же проводил террориста взглядом, в котором светиласьоткровенная насмешка.

Японец по-прежнему снимал.

– На миру и смерть красна, – криво усмехнулся Георгий.

– Зачем он нарывается? Не пойму! – взволнованно прошепталаТина. – Его счастье, что у них такая железная дисциплина.

– Да, этот балерун держит свою банду в ежовых рукавицах, –кивнул Георгий, исподтишка поглядывая на главаря, который, шепотом отчитавнесдержанного террориста, отправил его на пост к дверям.

Голуб, набычившись, переводил взгляд с одного террориста надругого.

– Если эта пленка все-таки попадет когда-нибудь нателевидение, нашему приятелю победа на выборах обеспечена, – в задумчивостипробормотал Георгий. – Клеймо героя будет гореть у него во лбу, будто… будтокаинова печать!

Тина глянула на него испуганно. Эти нотки неутихающейненависти в голосе… Господи, он даже сейчас не может успокоиться! А она вглубине души, как ни чудовищно это звучит, даже рада, что все сорвалось.Конечно, неизвестно, что запоет она через четыре часа, когда окончится установленноетеррористами время ожидания. Ведь если власти не успеют подсуетиться с этим,как его, Пальяном… нет, Пальяно-Линденом, бандиты начнут выбирать кандидатов наотстрел. И, похоже, первый труп уже намечен. Им станет Голуб! Недаром тот, вчерной куртке, бросает на него такие «многообещающие» взгляды.

Как странно… как же странно, если Голуб погибнет от рук тех,от кого он так страстно хотел очистить мир.

«Страстно хотел…» Ох, она все время путается. Голуб страстнохотел власти, но не для того, чтобы изменить мир к лучшему. Он хотел… Хочет!Почему она думает о нем в прошедшем времени? Он хочет власти и ради этого готоввзять на себя роль палача. В частности, палача России.

В ней-то все и дело – в России!

Разве Георгий желал стать убийцей и погибнуть ради того,чтобы остались живы и здравы вот эти французские террористы в масках… илипотерявший человеческий облик Рок? Кто они ему? Другое дело, что он не можетотделить свою судьбу от судьбы России, ради нее готов руки в крови обагрить,сделаться в глазах людей парией, даже после смерти подвергаться проклятиям, аглавное – знать, что никто и никогда не отмоет его имя от этого позорногоклейма убийцы великого человека, который намеревался и, очень может быть, сумелбы привести страну к вершинам процветания!