Отражение в мутной воде - Елена Арсеньева

Нет, почему Тина говорит – он, он, Георгий? Это убийстводолжно было стать их общим делом. Но она отождествляет себя с Георгием – точнотак же, как он себя – с Россией…

Тина закрыла глаза. Этот подарок судьбы, четыре часа жизни…Как распорядиться ими? Впрочем, не больно-то распорядишься – можно толькосидеть, прижавшись к Георгию, и говорить с ним. Но ведь и это уже великоесчастье! Если бы все прошло, как было задумано, их души уже сливались бы вобъятиях на каком-нибудь розовом райском облаке. А может быть, и начерно-огненном, адском. Все-таки то, что они замышляли, – это убийство, а заубийство нигде по головке не гладят – ни на этом свете, ни на том.

Кстати, ей-то пришлось отвечать бы еще и за грехсамоубийства, она ведь это твердо решила для себя, хотя Георгию дала, вынужденабыла дать клятву, что ее участие в операции будет только косвенным.

Как он вообще-то представлял себе ее жизнь в одиночестве, тоесть без него, интересно?.. Нет, об этом он предпочитал не думать, был всецелососредоточен на своем.

И все-таки Тина знала: внешняя убежденность Георгия – совсемне доказательство его глубокой внутренней уверенности. Может быть, он держитсясейчас так агрессивно именно потому, что ему неловко признаваться: он рад,просто счастлив, что не придется нажимать на курок самому! Пусть это сделаеткакой-нибудь террорист, боевик, пропащая, отпетая душа!

Конечно, еще неизвестно, куда ударит пуля-дура, попадет лиона в цель или пройдет мимо. Возможно, именно их с Георгием вынесут отсюда,накрыв черным пластиком или белыми простынями – в общем, чем там накрываютмертвых? Но тогда что ж выходит, Голуб окажется прав, провидение на его стороне– оно, значит, тоже агент «Просперити»? А может статься, они все вместепополнят список «жертв терроризма» – трое русских, на свою беду оказавшихсясегодня в Музее камня? Несостоявшиеся убийцы – и их потенциальная жертва… Аесли, предположим, свершится некое политическое чудо, и этот Полиньяк,Палиндром… тьфу, Пальяно-Линден! – будет освобожден к указанному сроку,препровожден под крылышко ливийских братьев по оружию, а террористы вдругсдержат свои обещания и сдадутся, то… то все заложники останутся живы?

И Голуб – и они с Георгием? И тогда, значит, все нужно будетначинать сначала? Но успеют ли они? Ведь на завтра назначено подписаниедокументов, открывающих путь на Дальний Восток секретным эшелонам, сухогрузам итанкерам с радиоактивными отходами.

Вот почему столь краткий срок был отпущен для жизни – двадня. И еще этот Алясков! Тина с ненавистью вспомнила его несуразное лоснящеесялицо с черными, возбужденными, словно бы ничего перед собой не видящимиглазами. Вспоминала эту манеру с видом превосходства объяснять прописныеистины, эту разухабистую браваду молодого ученого (а Алясков рванул в политикучуть ли не из аспирантуры!), для которого весь мир – поле щедро финансируемогоэксперимента, неудачные результаты которого всегда можно спрятать под сукно и –и начать новый эксперимент с той же радостной «улыбкой познанья»… Чистоинтуитивно, по-женски – на уровне физиологии, если угодно! – Тина терпеть немогла этого человека и была едва ли не оскорблена, узнав, что «Просперити»избрала именно его на роль дублера Голуба. «Да неужели во всей России другогоне нашлось?» – подумала она с возмущением. И лишь впоследствии осознала всюнелепость своего возмущения. «Ага! – торжествовала, когда Георгий сообщил, чтодублер сошел с дистанции из-за «профнепригодности». – Я так и знала, что он нина что не способен. Даже Родину не может толком продать!» И только потом до неедошло, что именно из-за несостоятельности Аляскова им с Георгием подписансмертный приговор.

Им – и Голубу. Потому что его смерть – это шанс отсрочитьнаступление на Россию «Просперити».

Тина склонила голову на плечо Георгия. Разумеется,присутствие здесь – это ее собственный выбор. Георгий пытался запретить это.Едва разомкнув объятия там, на Зулейке, они начали спорить, пытаясь убедить ипереубедить друг друга, – и наконец смирились с невозможностью этого.Единственное, в чем все-таки удалось Тине убедить Георгия, – так это оставитьхоть какое-то объяснение их поступка. Он написал несколько писем в редакциикрупнейших российских и зарубежных газет – написал, смеясь над собой и Тиной,написал, с издевкой цитируя Ленина, который, конечно же, был «архиправ»,уверяя, что свобода буржуазного художника, писателя или актрисы (илижурналиста!) напрямую зависит от денежного мешка. Тогда Тина и сама написалаодно письмо и адресовала его редактору той нижегородской газетки, в которойработала еще несколько месяцев назад. Уж этот человек даст ход невероятной,фантастической истории о «Просперити» и о ее намерении отделить человеческиезерна от таковых же плевел!

Георгий не позволил отправить письма в Россию по почте.Объемистый пакет ушел в Сен-Дени, на имя Виктории, а уж той предстоялоисполнить роль почтальона и все передать по назначению. Тина поджала губы,конечно, но не стала тратить время на споры.

А еще Георгий подумал и написал дяде Косте. Он не смогзаставить себя обратиться напрямую к Виталию – просто из брезгливости, изукоренившейся ненависти не смог! И объяснил свои намерения дяде Косте, несомневаясь, что они дойдут до руководителя Бюро. Георгий информировал о том,что в России всегда, при любом режиме, найдутся люди, готовые пожертвоватьсобственной жизнью ради спасения страны, а потому, рано или поздно, все замыслы«Просперити» (уничтожить половину русского народа) будут сорваны.

Прочитав эти строки, Тина только кивнула и поскорее вышла набалкон. Она стояла, прижав ладонью дрожащие губы, силясь не заплакать. Стояла исмотрела на блеск зеленых волн, накатывающихся на золотой пляж, – стояла идумала о том, что не нашлось ведь в России не только десятка, но даже и одногочеловека, пожелавшего бросить жизнь на алтарь Отечества и отомстить, например,за убийство больных в Первомайске, за мальчишек, которым отрезали головы вЧечне, за угрозы и поношения в адрес страны, которая…

Которая – что? Которая уже второе десятилетие безропотнотерпит безумное насилие над собой? Ничего! Экзекуцию «Просперити» она тожебезропотно стерпит – словно загипнотизированная, словно зомби, – и даже незаметит этого, и будет терпеливо надеяться на лучшее…

Именно в ту минуту Тина поняла, почему Георгий такбесповоротно решился на убийство Голуба – на фактическое самоубийство. Онпросто не хочет остаться в живых и увидеть, что все его усилия напрасны, что насмену Голубу придет кандидат 2004-го, а затем 2008 года, и так далее… И вовсене из-за мощи «Просперити» и убедительности ее доводов! Из-за этойнеобъяснимой, непостижимой готовности русского народа отдать страну науничтожение!

Как всегда, главное – понять. А потом оставалось толькопринять единственное решение: пройти этот путь вместе с Георгием. Вместе – и доконца.