Гражданская война в Испании 1936-1939 - Бивор Энтони

22 мая 4-я Наваррская бригада достигла восточной стороны «железного кольца». Наступление националистов было уже не таким стремительным, так как баски и их союзники стали лучше воевать и не так страдали от авианалетов. Они научились вести зенитный огонь, который, несмотря на невысокое число попаданий, отгонял истребители «Фиат» и «Хейнкель» (почти треть «Фиатов», погибших в войне, были сбиты пулеметным и винтовочным огнем).

Проводились замены неумелых старших офицеров. Но попытки Агирре оживить действия своего штаба в ходе кампании мало улучшили положение. Он прекратил вмешиваться после замены Льяно де ла Энкомьенды генералом Гамиром Улибарри, кадровым военным-баском, присланным из Валенсии. Было назначено несколько новых командиров бригад и дивизий, таких, как замечательный механик Белдеррен, организатор эффективной обороны в урочище Инчортас, коммунист-контрабандист Кристобаль и французский полковник Пуц из Интернациональных бригад. При этом русский генерал Горев, ничем себя не проявивший, остался на своем месте.

Одновременно происходили перемены и в командовании националистов, вызванные гибелью в авиакатастрофе 3 июня генерала Молы. Его смерть можно считать неудачей для басков, так как его осторожность, выводившая из себя немцев, неоднократно спасала их в критический момент. Многие националисты возлагали вину за смерть Молы на каудильо и его сторонников, но эти подозрения вряд ли были обоснованными. Другой важный соперник Франко, Санхурхо, погиб при схожих обстоятельствах, но авиакатастрофы случались часто, в них гибло почти столько же самолетов, как и от действий противника.

Место Молы занял генерал Давила, тоже действовавший методически, но далеко не так твердо, как предшественник. Давила по-другому расположил силы и отдал приказ начать штурм «железного кольца» 12 июня. Чертежи майора Гойкоэчеа, подтвержденные воздушной разведкой, позволили определить слабые точки в оборонительной линии. За артобстрелом из 150 орудий и атакой с воздуха быстро последовало наступление войск полковников Гарсиа Валиньо, Хуана Батисты Санчеса и Бартомеу[573]. Ввиду отсутствия эшелонированной обороны весь сектор рухнул. Но разгромом это не стало. Многие подразделения держали оборону, замедляя продвижение неприятеля.

Тем временем лидеры баскских националистов установили контакт с итальянским правительством и с Ватиканом, пытаясь не допустить разрушения Бильбао, которым грозил Мола[574]. 6 мая папа Пий XI попросил кардинала Гому выступить посредником. Тот встретился с Молой и добился от него обещания, что в случае сдачи Бильбао обойдется без кровавых расправ. Статс-секретарь кардинал Пачелли отправил 12 мая телеграмму Агирре с предложением сепаратного мира между националистами и Басконией, но ее по ошибке доставили правительству в Валенсии. Это породило сильные подозрения. Затем коллаборационистское крыло Баскской националистической партии попыталось вступить в переговоры с итальянцами через их консула в Сан-Себастьяне.

Баскское правительство после острых споров решило 16 июня эвакуировать город. Лидеры баскских националистов приняли также решение взорвать мосты, оставив, однако, в неприкосновенности металлургическое и военное производство. Узнав об этом, их союзники-республиканцы в Валенсии пришли в ужас. Ведущую на запад прибрежную дорогу вскоре заполонили беженцы; среди них было совсем немного возвращавшихся домой бойцов из Сантандера, тем не менее их атаковали на бреющем полете эскадрильи истребителей «Хейнкель». Хунта обороны во главе с министром юстиции Лейсаолой осталась в городе, правительство отправилось в Сантандер, другие баскские чиновники и офицеры спешно покидали гавань на судах.

Республиканские силы заняли новые позиции на рубеже реки Нервьон, огибающей Бильбао с востока. Уверенная в скором подходе сил националистов, правая «пятая колонна» открыла уличную стрельбу в Аренас, на восточном берегу устья реки. Батальон анархистов «Малатеста», находившийся на другом берегу, быстро переправился и усмирил их. Перед уходом анархисты подожгли церковь. Их командир знал, что священник симпатизирует националистам: это был его брат.

Город подвергался непрерывному артобстрелу. В конце концов республиканским силам пришлось отойти из-за угрозы на их южном фланге; там комиссар-итальянец Нино Нанетти, уходя, не стал подрывать мост. Городскую «пятую колонну», собравшуюся на главной площади с монархистскими флагами, чтобы приветствовать войска карлистов, поджидала неприятность: внезапно выехавший из-за угла баскский танк сделал несколько выстрелов по вывешенным на балконах флагам националистов и исчез. В 5 часов дня 5-я Наваррская бригада полковника Хуана Батисты Санчеса вошла в Бильбао. В наполовину опустевшем городе приветствия националистов звучали глухо и нелепо[575].

Националисты понесли в этой кампании немалые потери – около 30 тысяч человек, хотя процент убитых среди них был невысок. Баски и их союзники потеряли немногим больше людей, но у них около трети потерь были невосполнимыми – в основном из-за атак с воздуха. Действия баскской армии сильно отличались от действий республиканской армии в центре страны. Здесь было гораздо меньше напрасных человеческих жертв в бессмысленных контратаках на открытой местности.

Националисты поспешно устраивали на захваченных территориях суды военных трибуналов; тысячи людей, среди них много священников, были брошены в тюрьмы. Расстрелов было, правда, меньше обычного из-за возмущения за границей расправой над Герникой. Но ничто не могло поколебать решимость националистов покончить со всяким баскским национализмом. Баскский флаг Иккурина был объявлен вне закона, использование баскского языка попало под запрет. Запестрели угрожающие надписи, вроде такой: «Если ты испанец, говори по-испански». Любой регионализм изображался как смертельная опасность для испанского единства.

Войска, отступавшие вдоль берега моря к Сантандеру, были деморализованы. Бойцы знали, что теперь падение Сантандера и Астурии – дело времени. Возможность перегруппироваться появилась у них только после приостановки продвижения националистов из-за крупного наступления республиканцев под Брунете в мадридском секторе 6 июля. Когда наступление было отбито, генерал Давила снова развернул свои войска. Они состояли из шести бригад карлистов под командованием генерала Солчаги и итальянцев генерала Бастико (дивизия «Littorio» Бергонцоли, дивизия «23 марта», «Черные факелы» и смешанные «Черные стрелы»). Поддержку с воздуха обеспечивали более 200 самолетов – машины легиона «Кондор», «Легионерские ВВС» и эскадрильи националистов, получавшие «Хейнкели-51» в связи с массированными поставками «Мессершмиттов» для «Кондора».

Силы Гамира Улибарри, примерно 80 тысяч человек, уступали националистам не только по численности пехоты: у него было всего сорок годных истребителей и бомбардировщиков, причем многие устарели. Перейдя в наступление 14 августа, бригады карлистов Солчаги атаковали с востока и прорвали порядки 54-й дивизии. Итальянцы забуксовали было из-за решительного сопротивления в Кантабрийских горах на юго-западе, но уже через два дня благодаря превосходству в артиллерии и в самолетах овладели перевалом Эскудо. Три республиканские дивизии, отправленные для ликвидации бреши, опоздали и не смогли помешать прорыву.