Всё зелёное - Ида Мартин

Подскочив, я открыла глаза и то, что предстало передо мной повергло в несказанный шок. Такой сильный, что я сидела оцепенев несколько секунд, по крупицам собирая своё расколотое сознание. Я ли вообще это?

От моего резкого толчка Макс тоже проснулся и с тем же недоумением уставился на меня.

С другой стороны от него, разметав рыжие волосы по подушке и его плечу, спала прекрасная, но совершенно обнаженная Зоя. Макс тоже был полностью раздет. И только после осознания этого факта, схватив свою простыню, я прикрыла себя.

— Доброе утро, — сказала я, просто потому что нужно было что-то сказать.

В первой половине дня солнца с этой стороны не было и Зоина рыжина очень гармонировала с тёмным оттенком свежевыкрашенных зелёных стен.

Что думать я совершенно не знала. Растерянность и недоумение в тот момент были сильнее стыда.

Макс медленно повернул голову и посмотрел на Зою. Затем ровным, совершенно невозмутимым голосом, словно это в порядке вещей, спросил:

— Что было?

— Я не помню, — потрясенно прошептала я. — Вообще. Напрочь.

— Очень обидно. Потому что я тоже. Может она нам расскажет? — он кивнул на Зою.

— Этого не может быть, — сказала я.

— Чего не может?

— Ну чтобы мы с тобой… И вообще…

— А как теперь узнаешь?

— Это какая-то безумная ситуация, — я увидела на полу свои вещи. — Отвернись, пожалуйста.

Макс перевернулся на бок и улёгся, разглядывая съехавшую с его плеча Зою.

Сам он одеваться особо не торопился.

— Макс! — прикрикнула я на него. — Ты совсем?!

— Извини, я ещё не проснулся, — он накинул на Зою простынку. — У тебя голова не болит?

— Ещё как болит.

— Что мы пили вчера?

— Последнее, что я помню, это как все уехали, а мы вчетвером остались…

— Вчетвером, — повторил Макс. — С нами был ещё этот… Белый червь.

Он сел на кровати и огляделся.

— Где моя одежда?

Я подобрала с пола вещи Макса и кинула ему.

— Вспомнил! Малиновый дайкири, мать его. Шуруповертом взбивали.

Настала очередь отвернуться мне.

— А они вернулись?

— Если вернулись, то случится что-то ужасное! Артём нас точно убьёт. Он уже говорил про такое. Он злился даже на ровном месте.

— Можешь не рассказывать. Я что, Чернецких не знаю? Но это если только он в курсе, что мы здесь. А раз мы ещё живы, то он не в курсе.

— Но, Максим, я ведь не могла так поступить. Это точно. Честное слово не могла.

— Да что ты передо мной-то оправдываешься? Я тоже не мог.

— Просто ты тогда говорил, что… «тоже имеешь право» и всё такое.

— Прекрати, пожалуйста, — одёрнул он. — И успокойся.

Макс резко замолчал, и я повернулась к нему.

Он стоял замерев с футболкой в руках и смотрел на свой валяющийся на полу мобильник.

— Мы точно не сами раздевались. Я всегда кладу телефон под подушку. Всегда. Стоп, — он поднял телефон. — Я вспомнил. Этот Нильс… Малиновый Дайкири. Идём.

Мы вышли в коридор и сразу услышали негромкое, но звучное пение. Голос Егора:

«И то, что было, набело, откроется потом

Мой рок-н-ролл — это не цель и даже не средство

Не новое, а заново, один и об одном

Дорога в мой дом и для любви это не место».

— Они приехали, — ноги тут же подкосились.

— Прекрати вести себя, как нашкодивший щенок! — Макс схватил меня за руку и потащил за собой.

Егор нашёлся на третьем этаже. Он стоял перед вёдрами с краской, задумчиво глядя на стену, и просто пел.

— Вы давно приехали? — требовательно спросил Макс.

— Час назад где-то. Народ сразу по кроватям. А у меня ни в одном глазу. Наоборот, тонус такой и бодрость. Даже покрасить захотелось. Герасимова порадовать, — он и в самом деле выглядел удивительно свежим. — А народ наверняка только к вечеру оживет. Весь съемочный день запорот.

— А где Артём? — осторожно спросила я.

Егор как-то неопределённо замялся.

— Разве его здесь нет?

— Он же с вами уехал.

— Ну, там небольшая проблема получилась, — взгляд у него всегда был хитрый. — Дело в том, что Артём с нами не приехал.

— Как так? — Макс нахмурился.

— Мы доехали до пригорода и зашли в одно заведение. Нормальный, кстати, клуб оказался. Для меня нормальный. Я же особо и не был, если честно, нигде…

— И? — нетерпеливо перебил его Макс.

— Я не знаю, мы веселились, веселились, а потом кто-то сказал, что Артём ушёл.

— Куда ушел? — не поняла я.

— Никто не знает. Ему звонили — не отвечает. Пошли искать. Всё кругом облазили — нет нигде. Уже рассвело. Решили, что он вызвал такси и сюда вернулся. Он что? Не вернулся?

— Вот же дерьмо! — выпалил Макс. — Что за утро такое?!

Макс рванул на второй этаж, в комнату, которую со дня приезда они формально занимали вместе. Мы с Егором за ним.

Первым делом Макс нашел в ящике тумбочки документы и ключи от Пандоры. Затем достал из шкафа виолончель.

— Его не было, — резюмировал он, снова выскочив в коридор.

— Это дедуктивный метод? — весело поинтересовался Егор.

— Он самый, — Макс шел так быстро, что мы еле бежали за ним. — Если бы Тёма вернулся, то либо поднял на уши весь дом, либо отправился музицировать — он такое любит. Либо, если бы его что-то сильно расстроило, — Макс многозначительно посмотрел на меня. — Уехал бы. Но Пандора на месте, виолончель тоже. Значит его не было.

— А ты куда сейчас? — спросила я.

— Поеду искать. Ты со мной, — сказал он Егору. — Покажешь где были.

— Я очень плохо помню.

Перспектива искать Артёма Егора не очень прельщала.

— Этим ты никого не удивил. Сейчас память у всех в дефиците, — жёстко ответил Макс.

— Темно было.

— Да плевать, — Макс разошелся не на шутку.

— Может, лучше такси? — предложила я.

— Как ты его вызовешь? У нас что, связь появилась?

И тут, именно в этот момен,т я вспомнила. Всё-всё, что было накануне вечером. И про Дайкири, и про Нильса, и про его поведение на кухне и после.

— Ты мне вчера про наркотики говорил, — сказала я Максу. — Которые на афтерпати БТ используют.

— С этим потом, — отмахнулся он. — Этот дурень может в любую историю вляпаться.