Джайна Праудмур. Приливы войны - Кристи Голден

Сколь многие сошлись в этот вечер к Аметистовой цитадели! Похоже, здесь собрались все маги Кирин-Тора, кто только мог. А отчего бы нет? Ронин вполне заслуживал этого.

– Не так уж давно, – заговорила Джайна, – Кирин-Тор предпринял смелый шаг, выбрав в предводители Ронина. Неординарный и прямодушный, упорный и импульсивный, он обладал великолепным чувством юмора и горячо любил друзей и близких.

С этими словами она улыбнулась близнецам. Те зашмыгали носами, но с дрожью на губах улыбнулись ей в ответ. Тогда Джайна обратилась к остальным членам Совета Шести:

– Он перенес Даларан на новое место и провел Кирин-Тор сквозь войну с тем самым Аспектом, который был избран, дабы руководить применением магии и надзирать за ним. И погиб он так же, как жил – защищая ближних.

Тут ее голос едва не задрожал. Пришлось сделать паузу и взять себя в руки.

– В последний миг жизни он силой втолкнул меня в портал и спас, пожертвовав собой. Он верил, что я стану будущим Кирин-Тора. Вы согласились с ним, потому я и стою сейчас здесь, перед вами. Что ж, я могу занять его пост… но заменить его не смогу никогда.

Джайна окинула взглядом огромную толпу – целое море пурпурных одежд. При виде Искросветов в сердце шевельнулась скорбь.

– Над миром буйствуют ветры перемен. Азерот на грани войны. Кирин-Тор, если мы так решим, может стать оком спокойствия посреди урагана. В то время, как весь мир сходит с ума, мы сохраняем здравый рассудок. Но не следует забывать: не только у нас имеются знания и опыт. Вот я наконец-то вернулась домой, в Даларан, однако путь мой был весьма причудлив и извилист. Долго жила я сама по себе и рада, что возвращаюсь, принеся с собой все, что сумела познать через любовь и боль. Да, я глубоко сожалею о кое-каких недавних поступках, но ничуть не жалею о том, кем стала, благодаря им. На посту главы Кирин-Тора я сделаю для общего блага все, что смогу. По-моему, летучему городу пора возвращаться на землю, однако без ваших советов мне тут не обойтись. Знайте: от чести и от высоких стандартов, что установлены Ронином, я не отступлюсь ни за что, но и уверенности в том, что наш мир в опасности, пока во главе Орды стоит Гаррош Адский Крик, не оставлю. Не знаю, как уживутся меж собой долг главы Кирин-Тора и это мнение, но верю: ничего невозможного в этом нет. По крайней мере… – вспомнив пророчество Кориалстраза, Джайна слегка улыбнулась. – …по крайней мере, некто весьма мудрый полагает, что одно другому не помеха.

Секунду помолчав, она подняла руки к небу.

– От тебя не осталось и пепла, друг мой. Но твой дух продолжает жить. В мужественном сердце твоей жены, в глазах твоих прекрасных сыновей, и в мудрости Кирин-Тора.

С этими словами она зашевелила пальцами, словно сплетая нечто незримое. Ее примеру последовали и прочие члены Совета Шести, и Калесгос, и все сошедшиеся на церемонию маги. Вспомнив свой разговор с Кейлеком (казалось, с тех пор прошла целая вечность), Джайна вновь слегка улыбнулась, и в ее ладони возник небольшой бледно-лиловый шар чародейской энергии.

– Все на свете идет своим чередом. Словно бы по спирали. – Джайна пронзила волшебный шар пальцем, шар распался на части и вновь слился воедино, а на его поверхности закружился, замелькал калейдоскоп символов, знаков и цифр. – Все на свете меняется – и снаружи, и изнутри. Магия неизменна и непостоянна, как сама жизнь. И мы – это тоже магия.

Подняв руку, она подтолкнула волшебный шар кверху. В следующий миг за ним последовали дюжины, сотни других – ведь к этому прощальному жесту смогли присоединиться даже те, кому не хватило места на церемонии. Мерцая в сгущавшихся сумерках, словно бледно-лиловые светлячки, шарики устремились к небу, и несмотря ни на что – ни на трагедию Терамора, ни на катастрофу, едва не учиненную ею самой, ни на скорбь о погибшем Ронине – сердце Джайны словно бы тоже воспарило ввысь.

«Все на свете меняется, – думала она. – И я, и Тралл, и Гаррош, и Вариан… и весь Азерот».

Теплые пальцы сомкнулись на ее ладони, и Джайна от всего сердца улыбнулась Калесгосу. К ждавшим ее переменам она была вполне готова.

Тинк. Тинк. Тинк. Пс-с-с-с-с!!!

Широкая грудь обнаженного по пояс дворфа, трудившегося в Великой Кузне Стальгорна, блестела от пота в отсветах пламени. Горн в кузне не угасал никогда, но для такой цели, как сейчас, использовали его очень редко. Здесь, под землей, не существовало ни дня, ни ночи, и работу не прерывали, пока с нею не будет покончено. В воздухе веяло духом войны, и Альянс должен был к ней подготовиться.

Отложив в сторону завершенный клинок, дворф уперся ладонями в поясницу, прогнул спину и вздрогнул от громкого хруста позвонков. Долгий глоток из бурдюка, утереть рыжую бороду – и снова за дело…

В Штормграде строили новые корабли. С каждым очередным судном мастера-корабелы все дальше и дальше совершенствовали конструкцию, и каждый новый линкор становился быстрее прежних. Свет свидетель, корабли пригодятся, да еще как! Может, в прошлый раз Гаррош и поспешил, но не стоит полагаться на то, что он ошибется снова. Флот Орды отступил, однако остался целехонек, а вот о флоте Альянса этого не скажешь.

Минутку понаблюдав за спорым трудом корабелов в гавани, Вариан развернулся и отправился назад, в крепость.

Строить планы войны.

А в крепости Громмаш беспокойно расхаживал из угла в угол Гаррош. Приказы уже были вывешены:

Бурная деятельность, охватившая Оргриммар несколько месяцев тому назад, ускорилась тысячекратно. Огни не гасли ни днем ни ночью, кор’кронцы сбивались с ног, собирая рекрутов.

В крепости Громмаш не осталось никого, кроме Гарроша. Остановившись у стола с огромной картой Восточных Королевств, озаренной несколькими свечами, он бесцельно повертел в руках кинжал, попробовал пальцем острие. Взгляд его скользнул вдоль крупной надписи:

Медленно подняв кинжал высоко над головой, Гаррош с силой, едва не по рукоять, вогнал клинок в карту – в самую середину буквы М.

– Я еще погляжу, как пылает твой город, а с ним и ты, Вариан Ринн, – прорычал он, обнажив клыки в хищной улыбке. – В конце концов… в этой войне может быть только один победитель.

Особые благодарности – Эду Шлезингеру, Джеймсу Во, Микки Нейлсону и Расселу Брауэру, за терпение и поддержку в очень нелегкие времена. Спасибо, ребята!