Воронья стража - Владимир Свержин

– И что же? – Я напрягся.

Вопрос был чисто риторическим. Навряд ли бы молодой офицер явился просто сообщить о примененной им хитрости, тем более что, как он верно подметил, применялась она с античных времен.

– Вода в мисках у бастиона Лодочников колеблется! – четко отрапортовал лейтенант.

– Так. – Я скривился, точно от зубной боли. – Значит, подкоп. Невероятно! В такой-то почве! Неужели испанцы желают захлебнуться в грунтовых водах? Ведь здесь копни чуть поглубже и непременно упрешься в болото!

– Это не совсем так, ваше высочество! Я проверил, бастионы Рыбарей и Бочаров действительно стоят на слабой земле, и потому фундамент их укреплен свайным каркасом, засыпанным каменьями. Но третий бастион расположен на старом берегу. Там широкие пласты глины, а чуть выше – земля вперемешку с скатанным камнем. Видимо, тут-то испанцы и затеяли подкоп.

– Стало быть, у них хорошие инженеры! Но дон Гарсиа-то каков молодец! Землей и камнями из минной галереи он укрепляет лагерь, а солдат заставляет маршировать, чтобы скрыть шум, производимый саперами. Ах, хитрец! Вы сообщили месье де Батцу о своих наблюдениях?

– Едва лишь заметил колебание воды, ваше высочество! Господин коронель объявил, что мы будем строить контрминную галерею, и велел доложить о своем решении вам.

– Прекрасно! Передайте ему, что я одобряю строительство галереи. Пусть ближе к ночи подойдет сюда. Мы обговорим с ним детали.

– Я могу идти, мой принц?

– Да, благодарю вас, маркиз.

Дю Плесси направился было к двери, но замялся и, робко обернувшись, спросил:

– Прошу простить меня, ваше высочество, позвольте мне снять здесь сапоги. Там внизу служанка – это же чистая мегера!..

Мой обед подходил к концу, когда на канале связи возник пан Михал Черновский, спешащий нанести инспекционный визит сотрудникам резидентуры.

– `О! Я смотрю, у вас уже все наладилось, вельмишановный пан Король! В такой час вы в постели? `

– `Испанская пуля `, – нехотя сознался я. – `Вот теперь отдыхаю `.

– `Надеюсь `, – Мишель насторожился, – `ничего серьезного? `

– `Два дюйма ниже – и связь бы уже не отвечала! ` – заверил я непосредственное начальство. – `А так… болезненно, но не опасно `.

– `Ну что ж, вот и славно! `

Резидент Института, будучи человеком, занятым множеством разнообразных дел одновременно, не каждый день находил время обсудить сложившуюся обстановку с друзьями-соратниками. Всякий раз его появление было связано с миграцией очередных политических циклонов, локальными землетрясениями в королевских домах или же, на худой конец, штормовыми предупреждениями по поводу нежелательных действий той или иной влиятельной персоны. Вот как, например, в этот раз.

– `Прошу прощения, мой друг! ` – вальяжно заговорил коронный шляхтич. – `Я нынче имею честь быть принятым у короля Генриха, твоего дорогого брата. Он изволит интересоваться вашей персоной. Слух о нашем старинном знакомстве наверняка докатился до его величества `.

– `И что же ты? `

– `Расхваливаю ему твои дарования, не забывая, впрочем, добавлять, что ваше высочество лишь тень его и что нет ни единого таланта, которым бы он не был наделен со всей возможной щедростью `.

– `Я лучше его владею английским `, – заметил я.

– `Пожалуй `, – согласился пан Михал. – `Но к делу это не относится. Вот послушай `. – Он включил изображение, и я увидел себя точно в зеркале, но только уминающего засахаренные фрукты и запивающего их из высокого кубка.

– Говорят, что Шарль не погиб вместе с кораблем в открытом море, как о том сообщалось ранее, – посылая в рот очередную пригоршню цукатов, добродушно бросил Генрих Наваррский. – Рассказывают, что его взял в плен некий пират и что будто этот самый пират прежде служил под знаменами Шарля.

– С позволения сказать, ваше величество, Уолтер Рейли, которого вы изволите называть пиратом, никогда не был таковым. Он был корсаром на службе королевы английской и, насколько мне известно, оставался им вплоть до того часа, пока силой оружия не сверг Елизавету и не заточил ее в Тауэр.

– Экий негодяй! – покачал головой новый король Франции. Впрочем, в этом жесте чувствовалось едва скрываемое притворство. – И все же, сознайтесь, месье посланник, по всему судя, он отчаянный храбрец?

– Вынужден с вами согласиться, сир, – неспешно кивнул Дюнуар.

– Как я слышал, моя драгоценная теща затевает с ним тайные переговоры, желая при помощи шотландских ягодиц усесться на плечи английскому молодчику.

– Прошу прощения за непонятливость, сир. – Резидент сделал паузу, долженствующую означать некоторое смущение. – Говоря о шотландских ягодицах, возможно, вы подразумеваете Марию Стюарт, королеву Шотлании, а ныне и номинальную правительницу Британии?

– Кого же еще? – Генрих выплеснул содержимое кубка в горло и блаженно прислушался к ощущениям. – Не зря же чертова флорентинка обхаживала ее все то время, пока сия девица была женой моего ныне покойного кузена Франциска II! Теперь шотландская красотка должна будет вернуть старый должок с процентами. Кстати, до вас не доходили вести? Поговаривают, что Рейли намерен жениться на Марии Стюарт?

– Да, я слышал об этом, – склонил голову пан Михал.

– И что они собираются сочетаться браком в католическом соборе?

– Об этом мне ничего не известно, – развел руками Дюнуар.

– А вот до меня слухи доходили. Вот ведь как порою складывается! По сути дела, как новый король Франции, я должен был бы потребовать у наглого разбойника вернуть на родину принца Шарля. А если Рейли откажется – заставить его вооруженной рукой! К тому же моя венценосная сестра Елизавета I… Как это ее, в самом деле, угораздило попасть в плен? Она так часто помогала французским гугенотам, что по всем божеским законам мне следовало бы спешить ей на помощь не менее, чем родному брату. Но Англия – это деньги, это пушки! Как, спрашивается, я буду вести войну с испанцами и гизарами здесь, если мне к тому же придется слать войска за пролив?! Мне нужен мир с этим проклятым разбойником. Мир, а не война! Как неудачно, что Шарль и Елизавета попали к нему в плен… Убей он их – и то было бы лучше!

– Сир, как мне сообщили надежные люди, вашему брату удалось бежать из Тауэра вместе с ее величеством королевой Елизаветой.

На губах Генриха IV молнией блеснула задорная мальчишеская улыбка, какой, пожалуй, никогда не было у меня.

– Ай да Мано! Ай да смельчак! – Он осекся, глядя на демонстрирующего изумление шляхтича. – Уверен, здесь не обошлось без этого храбреца! Вы, кстати, никогда не слыхали о шевалье Маноэле де Батц?

– Я имел честь знавать его в Париже, – поклонился пан Михал.

– Прекрасно, прекрасно! – забыв о собственном вопросе, усмехнулся паваррец. – Раз они на свободе, стало быть, ничего не мешает свести тесное знакомство, а там, глядишь, и дружбу с новым правителем Англии! Главное – опередить в этом мою ненаглядную тещу!