Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи - Фрэнсис Вейнс

иностранных наместников, которые больше навредили, чем помогли. В июле 1587 года в документе «Обоснование или дедукция», подготовленном по просьбе секретаря Государственного совета ван Ольденбарневельта, утверждалось, что власть в Зеландии и Голландии на протяжении сотен лет принадлежала городам и высшему дворянству, и государством, следовательно, управляли не король или королева, а Штаты.

Этот документ расчистил путь для заключения финального союза между мятежными провинциями Голландия, Фрисландия, Гелдерн, Оверэйссел, Гронинген, Утрехт и Зеландия, которые продолжали существовать под названием Республика Семи Соединенных провинций.

После смерти Фарнезе в 1592 году Филипп назначил Питера Эрнста I Мансфельда исполняющим обязанности наместника Испанских Нидерландов. В 1593 году его сменил Эрнст Австрийский, сорокалетний племянник Филиппа. То был не лучший выбор. Эрнст целый год добирался до Брюсселя, а в начале 1595 года умер от осложнений туберкулеза. Тогда Филипп обратился к брату Эрнста, Альбрехту, который тоже воспитывался при испанском дворе и к тому времени стал кардиналом и вице-королем Португалии.

Альбрехт отправился в Брюссель из Мадрида в конце августа 1595 года. Это было опасным предприятием: война против Франции и Англии сделала невозможным путешествие через Францию или через Северное море. Караван был вынужден следовать из Италии по Camino Espanol, испанскому пути, в Люксембург, той же дорогой, по которой 28 лет назад шел герцог Альба, когда со своей армией отправился в Нидерланды, чтобы подавить восстание. Адское путешествие длилось шесть месяцев, но когда караван наконец прибыл в Брюссель, папский нунций с аппетитным именем Оттавиано Франджипани отметил, что высшее дворянство с энтузиазмом восприняло назначение Альбрехта на должность наместника.

В любом случае проблем у Альбрехта было предостаточно: война с английскими и французскими соседями продолжалась не ослабевая, а на севере Мориц Оранский одерживал одну победу за другой, что позволило республике образовать замкнутое формирование. Австрийский эрцгерцог столкнулся с проблемой и в Южных Нидерландах. Страна четверть века находилась в состоянии войны, разграбленная, заброшенная и обнищавшая. Брюссель, Мехелен, Брюгге, Антверпен и Гент потеряли международный экономический статус, а неурожаи и суровые зимы привели к голоду. Кроме того, в Южных Нидерландах появился еще и невидимый враг – дьявол.

10. Дьявол и его друзья

«Молот ведьм». – Приспешники дьявола. – Белая и черная магия. – Умирает благоразумный король. – Эрцгерцоги Изабелла и Альбрехт

Летом 1592 года Филипп написал открытое письмо церковным властям и всем судам. Король был глубоко обеспокоен «усиливающимся распространением колдовства в Южных Нидерландах». Для Филиппа было ясно как божий день, что ересь в Южных Нидерландах дала дьяволу полную волю соблазнять и развращать жителей с помощью колдовства и магии. Необходимо было срочно положить этому конец.

Дьявол не был чем-то новым. Падшего ангела церковь представляла как Антихриста и средоточие абсолютного зла еще в XIII веке.

Именно папа Иннокентий VIII поджег духовную пороховую бочку в 1484 году. Своей буллой о ведьмах Summis Desiderante Affectibus, «С большим рвением», папа придал законность широкомасштабному наказанию за магию и колдовство. Немецкий доминиканец и инквизитор Генрих Крамер, принявший латинское имя Инститорис, был, по свидетельству современников, крайне неприятным человеком. Крамер был ярым противником колдовства и выступал в качестве обвинителя в многочисленных процессах над ведьмами и еретиками.

Булла папы стала для Инститориса небесным даром. Преследование ведьм наконец приобрело законный характер, но даже опытный юрист вряд ли смог бы в этом разобраться.

Инститорис немедленно приступил к разработке правовой базы. Опубликовав в 1487 году свой труд «Молот ведьм» (Malleus Maleficarum), который он написал с помощью доминиканца Якоба Шпренгера, Инститорис сразу же представил трехтомное руководство. В «Молоте ведьм» рассказывалось, как распознать ведьму, как защититься от колдовства и как нужно допрашивать и наказывать людей, подозреваемых в колдовстве [176].

Немецкий инквизитор определял мужчин и женщин-ведьм по четырем признакам: ведьмы полностью или частично отреклись от религии и отдались дьяволу душой и телом. Ведьмы приносили в жертву некрещеных младенцев и отдавали их дьяволу, чтобы проредить число избранных, которые попадут в рай во время Страшного суда. И последнее, но не менее важное: ведьмы еще и занимались сексом с дьяволом.

Ведьмы для этих целей использовали демонов-мужчин, инкубов. Ведьмаки совокуплялись с суккубами, женщинами-демонами. Поскольку злые духи не обладают материальным телом и поэтому не могут вступать в половую связь, демонам приходилось временно перевоплощаться в физическую личность.

В «Молоте ведьм» ведьм обвиняли во всех бедствиях в мире. Якобы бедствие, обрушившееся на человечество, – это уловка дьявола, способная нарушить божественный и мирской порядок. Конечно, дьявол не может выполнять всю эту работу в одиночку, поэтому призывает помощников, с которыми заключил соглашение, дьявольский пакт. Тот, кто питал симпатию к дьяволу, был открыт его искушениям и продавал ему душу, получал в награду темную силу – способность устраивать катастрофы.

Ведьмы могли вызывать град или грозу, бросать детей в воду, делать лошадей непослушными, предсказывать будущее, используя сведения, полученные от дьявола, насылать бесплодие, лишать мужчин пениса, вызывать выкидыши, околдовывать разум и наводить сглаз на людей и животных, чтобы те падали замертво, – даже не дотрагиваясь до них. В «Молоте ведьм» основное внимание уделялось тому, что Инститорис связал в своей книге различные элементы народных верований. Малефициум, злонамеренная сила, заставлявшая человека страдать, болеть или погибать из-за оккультных практик, была известна Меровингам еще в V веке. Но у Меровингов речь всегда шла об отдельных случаях, в которых не был замешан дьявол.

Вера в ведьм, усилившаяся благодаря Инститорису в конце XV века, объясняла эту связь. Колдуны и маги, по его словам, были союзниками Сатаны.

Быстрому распространению «Молота ведьм» предшествовало распространение книгопечатания. После этого труда появилось бесчисленное множество других демонологических трактатов, посвященных дьяволу. Памфлеты разжигали страх перед Сатаной. Общество раннего Нового времени верило в монстров и демонов, а также в то, что никто не застрахован от искушений зла. Первая волна охоты на ведьм утихла к 1530 году. В то время у папы были другие заботы, связанные с Реформацией, но это не означало, что в колдовство перестали верить.

Такие реформаторы, как Мартин Лютер и Жан Кальвин, верили в дьявола так же сильно, как и папа римский, и были твердо убеждены, что только смертная казнь может искоренить колдовство. Например, в 1566 году Мартин Лютер писал о ведьмах: «Жалость неуместна. Я бы сжег их собственными руками».

«Взращивать хорошие манеры»

Примерно в 1580 году частота судилищ над ведьмами в Европе снова начала расти. Существует несколько объяснений, почему волна процессов над ведьмами возобновилась в Европе именно в конце XVI века, – как религиозных, так и светских. Тридентский собор, церковное