Дамочка с фантазией - Елена Арсеньева

Долохов включил мотор, начал поправлять сбившуюся настройкурадиоприемника. В Нижнем любимое «Радио 7 на семи холмах» работает на другойволне, чем в Москве.

– Рыба маринованная, говоришь? – Он включил фары. Мелькнулаобрюзгшая фигура. Тот самый мужик в куртке. – Рыба мне тоже осточертела. Адавай дома лучше отбивных нажарим?

– Где ты отбивные сейчас возьмешь? – вздохнул с тоскойВалентин.

– В «Европу» завернем. Все равно нам через площадь Горькогоехать.

– Давай! – обрадовался Валентин. – Слушай, а почему ты домойне торопишься? Ты же должен встретиться с Ярушкиной! Вдруг она там ждет? Хотя…она же не приехала…

– Не факт, – задумчиво проговорил Долохов и больше непроронил ни слова, пока они не переехали Оку и не взобрались по крутизненаверх, на площадь.

Остановились напротив дверей «Европы», вошли в магазин.Выбрали шесть роскошных отбивных, Долохов уплатил за них, а Валентин взял в овощномотделе букет разнообразной зелени и килограмм свежих огурцов.

– Может, и вовсе оскоромимся? – спросил, все еще явно злясьна жену. – Я возьму «Каберне», что ли?

– Давай, – Долохов рассеянно кивнул. – Хотя нет, лучшепослаще какого-нибудь, а то у меня от сухого печенка болит. «Хванчкару», может,только марочную?

Пока Валентин выбирал вино, Долохов подошел к хлебномуотделу, взял лаваш. Рядом помещалась книжная стойка. Магазин работал чуть не дополуночи, и все сопутствующие отделы – парфюмерный, книжный, игрушек,сувениров, аптечный, цветочный – были еще открыты.

Перебрал книги, стоящие под табличкой «Детективы». Выбралодну – в сине-красной обложке с завлекательной картинкой: женщина в зеленомплатье лежит связанная на диване, а вокруг огромными, сказочными хлопьямипадает белый, невероятно прекрасный снег. Хмыкнул, прочитав название: «Любимыйгрех» – и имя автора: Алена Дмитриева. Вздохнул, словно решаясь на что-то. Иперевернул книгу…

На четвертой сторонке обложки помещался портрет автора ианнотация на книгу. Долохов посмотрел на фотографию. В принципе, он увидел то,чего и ожидал, однако все же не мог не покачать задумчиво головой. Перелисталкнигу, некоторые сцены торопливо пробежал глазами. Кое-где усмехнулся, кое-гденахмурился. Пару раз хмыкнул с явным осуждением.

Подошел Валентин:

– Чем зачитался?

Долохов показал ему фотографию, потом обложку.

Валентин поймал бутылку «Хванчкары» уже у самого пола.

– Матка Боска Ченстоховска, – сказал ошарашенно, – где жВалентина ее подцепила?!

– Неведомо. Главное, что она ее раскрыла! – возбужденносказал Долохов.

– Ну что, я так понимаю, отбивные мы сегодня жарить небудем? – со вздохом спросил Валентин.

– Почему? – пожал плечами Долохов. – В Лопушках пожарим,какие проблемы?

– Ты что? В Тулу со своим самоваром? Там что-то о свежейжарехе говорилось. И «Хванчкара» у бабы Паши котироваться не будет. У неесамогонка классная, а из городских напитков предпочитается «Рябина на коньяке».И, главное, мятные пряники не забыть привезти. «Невские» называются.

– Понятно. Тогда пошли по второму кругу. Хотя сомневаюсь,что мы найдем в «Европе» «Рябину на коньяке». Вот «Реми Мартен», «Бифитер» –сколько угодно. А такие изыски… Да и с пряниками, боюсь, здесь могут возникнутьпроблемы. Это же не печенье «Дэнмарк»! Ну ладно, есть магазины и попроще. Потомотвезем несчастные отбивные в холодильник – и отправимся в Лопушки. Смотреть нанашу писательницу, которую изловили не мы с тобой, бравые ребята, а твоя нежнаяи загадочная супруга.

– Но как она добралась в Нижний?! Каким образом?! –возмущенно воскликнул Валентин.

Долохов поставил книгу Дмитриевой на полку и щелкнул пальцемпо обложке другой, на которой был нарисован мощный «Боинг» среди облаков истояло название: «Энциклопедия мировой авиации».

– Как могла? Да очень просто. Есть такая штука – самолетназывается! Да, непростая барышня, что и говорить. Тем приятнее будетвстретиться с ней снова. Глядишь, поможем ей с сюжетом… – Он хмыкнул. – Новогоромана!

D-x-NV

Расшифровка магнитофонной записи.

– Алла Павловна, еще раз приношу свои соболезнования. Ипрошу извинить меня, что врываюсь к вам в такой день и в такое время. Прекраснопонимаю, что сороковины – не самый подходящий момент, но, во-первых, я толькосегодня случайно узнал кое-какие важные вещи о вашем муже, а во-вторых, дело,которым я занимаюсь, не терпит отлагательства. Словом, еще раз прошу меняпростить и все же уделить мне внимание.

– Да, конечно, дело есть дело. Я все прекрасно понимаю. А выдумаете, удастся найти того, кто убил Алексея?

– Собственно, за этим я здесь.

– В милиции мне сказали… что это может быть или дело рукнаркомана какого-нибудь, или месть пациента, обиженного на Алешу. Вы тоже такдумаете?

– Знаете что, Алла Павловна, я пока остерегусь высказыватькакие-то предположения, хорошо? Обе версии вписываются в мою… скажем так,концепцию. Я, конечно, это сформулировал бы несколько иначе. Но пока еще неготов. К тому же у меня мало времени. Да и поздно уже, вы очень устали сегодня…Поэтому я буду задавать совершенно конкретные вопросы. А вы по возможностиотвечайте откровенно, хорошо?

– Я постараюсь.

– Дело в том, что я пришел к вам непосредственно послеразговора с вашей знакомой, Людой Головиной.

– Люда Головина?.. Да нет, она не столько моя знакомая,сколько Алексея. Вернее, ее парень дружил с Алешиным младшим братом, я этуЛюдмилу раз или два видела всего. И о чем вы с ней говорили?