Высота одиночества - Татьяна Минаева

***

Дворец спорта «Москвич» сильно отличался от новеньких арен, возведенных в Сочи к Олимпийским играм. Построенный еще во времена Советского Союза, он проигрывал им и по комфортабельности, и по внешней привлекательности. Но ни Рината, ни Игорь не заостряли на этом внимания. Даже если бы им пришлось выступать на крохотном катке под открытым небом, они сделали бы все, чтобы стать лучшими. Потому что это была лишь очередная зарубка на пути к главной цели, очередное препятствие, которое им требовалось преодолеть, чтобы приблизиться к заветной путевке в Сочи.

В первый соревновательный день Рината выходила на лед с путанными чувствами уверенности и раздражения. Второе, как, собственно, и первое, стало последствием принятого незадолго до старта решения не вставлять в короткую программу рискованный тройной аксель. Рината до последнего упиралась, приводила миллион доводов в пользу того, что они должны сделать аксель в обеих программах, однако Богославская и Игорь в этот раз выступили единым фронтом, и ей пришлось уступить. Короткая программа, несмазанная никакими помарками, сверкала в калейдоскопе выступлений, словно крупный бриллиант, а зрелищный лутц привел болельщиков и судей в восторг. И, как ни пыталась Рината, сидя в уголке слез и поцелуев в ожидании оценок, сохранять напускную сдержанность, высветившиеся на мониторе баллы заставили ее довольно улыбнуться и мысленно признать, что на данный момент решение отказаться от акселя в короткой было правильным. Оставалось ждать завтрашнего дня и столь же ярко, без срывов, катать произвольную, только вместо лутца делать то, что никто и никогда до них не делал.

***

Рината наклонилась, тронула пальцами пол возле носков своих кроссовок, распрямилась и несколько раз присела, держа руки поднятыми вверх. Свободная толстовка задралась, открывая обтянутые плотными черными легинсами упругие ягодицы. Мимо, абсолютно не интересуясь ею, прошёл кто-то из работников «Москвича», запахло дешевым растворимым кофе. Рината потянулась и сделала еще несколько наклонов. Позади нее открылась дверь, из раздевалки вышла уже переодетая в костюм молоденькая парница с чехлами для коньков в руках. Бросив на нее мимолетный взгляд, Рина продолжила разминаться.

— Какой прекрасный вид. — Раздалось позади нее как раз в тот момент, когда она снова коснулась пальцами пола.

Резко выпрямившись, она увидела опирающегося плечом о стену Макса. На губах его играла самодовольная ухмылка, в голубых глазах так и танцевало дьявольское пламя.

— А тебе не говорили, что подкрадываться к людям со спины нехорошо?

— Со спины, может, и нехорошо… — Он многозначительно посмотрел на то, что было чуть ниже, и Рина внезапно почувствовала, что к лицу ее приливает краска, что случалось крайне редко.

Макс, похоже, тоже это заметил, потому что выражение его лица стало еще более самодовольным. Но поддаваться его грубому обаянию Рината не собиралась. Напустив на себя скучающий вид, она нарочито-небрежно осмотрела его с ног до головы и сказала:

— Рада, что хоть кто-то из нас получил удовольствие.

Лениво оторвавшись от стены, Максимилиан направился к ней. Движения его, плавные, неторопливые, были наполнены звериной грацией, и Рината снова подумала, что от него веет опасностью. Но вместо того, чтобы испугаться, она приподняла бровь и сложила руки на груди.

— По-моему, кто-то должен готовиться к прокату, — сказала она, когда между ними осталось не более двадцати сантиметров.

Судя по тому, как он скривился, идея энтузиазма не вызвала. Рината почувствовала слабый запах его одеколона и смогла разглядеть синеву радужки глаз. Что-то в нем притягивало ее, но все же это «что-то» к чувствам отношения не имело.

— Никуда не денется этот прокат.

— Да? — Рината снова приподняла бровь. — А мне кажется, турнирная таблица говорит сама за себя.

— Не обольщайся. — Он уперся ладонью в стену и скрестил ноги.

Фыркнув, Рина стянула с головы резинку и заново собрала волосы в хвост. Макс пристально следил за ней, за тем, как двигаются ее пальцы. Взгляд его на миг остановился на ее лице, потом опустился к оголенной шее и ниже — к груди.

— А я и не обольщаюсь, — закончив с волосами, сказала Рината. — Я просто знаю, что лучшая. — Заявление ее было столь наглым, что Максимилиан только покачал головой. Он был намного выше, но при этом вовсе не подавлял ее. Рината лукаво улыбнулась, коснулась его груди пальчиками и, чувственно понизив голос, добавила: — И партнер у меня самый лучший. Во всем.

Отступив от него, она увидела идущую к ним Алису. Та, в отличие от партнера, вовсе не была настроена на игривый лад. Колючий взгляд темно-карих глаз выдавал раздражение, вся она казалась натянутой, нервной. Так же, как и сама Рината, одета она была в темные легинсы. Из-под расстегнутой толстовки выглядывала длинная белая футболка с абстрактным рисунком, больше похожая на тунику.

— Кажется, тебя кто-то ищет, — негромко сказала Рина, но Макс уже и сам это заметил.

Поравнявшись с ними, Алиса одарила Ринату все тем же колючим взглядом, и та почувствовала себя неуютно. Отчасти, это выглядело смешно, и в то же время эта маленькая хрупкая девушка являла собой олицетворение неукротимой решимости. Парница от Бога… Макс обнял ее за талию, и Алиса совершенно по-собственнически прижалась к нему бедром.

— Тебя, кажется, тоже кто-то потерял, — с ехидством сказал он, глянув за спину Ринаты.

Она обернулась через плечо и увидела насупившегося Игоря, идущего к ним со стороны катка. Все в нем было ей знакомо и привычно: и завиток непокорных волос, спадающий на лоб, и упрямый подбородок, и тонкие, четко-очерченные губы. Теплая волна, зародившаяся в сердце, прошлась по ее телу и вызвала на губах улыбку.

— Кажется, да, — все с той же улыбкой, она повернулась к соперникам. — Так что… — улыбка превратилась в усмешку. — Удачи.

Не дождавшись ответа, она пошла навстречу Игорю. Она чувствовала устремленный ей в спину взгляд Алисы, и ей хотелось обернуться, чтобы посмотреть той в глаза. Но оборачиваться Рината не стала. Она не хотела думать ни о Максе, ни о его партнерше. Они с Игорем приехали сюда, чтобы показать всем, на что способны, и этот короткий разговор с Максимилианом только усилил ее желание встать на высшую ступень пьедестала. Предвкушение огромного, яркого, охватило ее, стиснуло грудь, заставив задержать дыхание. Поймав взгляд Игоря, она порывисто выдохнула. Сегодня они должны сделать тройной аксель. Обязаны сделать его.

— И что ему снова от тебя было нужно? — без предисловий проворчал Игорь, стоило ей только подойти к нему.

— Да перестань ты. — Рината взяла его под руку и, приподняв голову, посмотрела снизу в верх. — Мне уже начинает казаться, что у тебя какие-то комплексы.

— Какие, к черту, комплексы, — буркнул он и, высвободив руку, обнял Рину за талию.

— Не знаю…

Ее улыбка обезоруживала, а готовность, с которой она прижалась к нему, заставила Игоря позабыть и о Максимилиане, и о том, что он собирался сказать Рине по поводу ее милого с ним общения. Взгляд ее, обычно прохладный, непроницаемый, был теплым, и это согревало душу. Ему хотелось поцеловать ее прямо тут, посреди холла, хотелось коснуться пальцем кончика ее носа или сделать что-то совершенно глупое. Возможно, так и стоило поступить, но он только покачал головой и погладил ее через толстовку.