Оникромос - Павел Матушек

откуда ты знаешь, что ради этого стоило рисковать жизнью?

Вы очень подозрительны.

Вы все время думаете,

Что я хитрю и обманываю вас.

В общем, хорошо, что это так,

Потому что благодаря этому

Вы более детально анализируете ситуации,

Которые возникают на вашем пути.

Но по большому счету,

Хотя вы сами не хотите в этом признаваться,

Где-то в глубине вашего сознания

Уже давно укрепилось убеждение,

Что я не могу сказать вам слишком много,

Потому что подробные объяснения излишни,

Даже вредны.

По сути, они тормозят наш прогресс.

Возможно, это прозвучит парадоксально для вас,

Но факт в том,

Что вы действуете более эффективно,

Когда вам известны только фрагменты

Большего целого,

Элементы большей картины.

Конечно,

Я тоже не знаю всего.

В силу моей непригодности

К этому миру

Однако я вижу с гораздо более широкой перспективы.

Я знаю, как обнаружить

Новые модули знаний,

Спонтанно проявляющиеся

В пределах моего восприятия.

Ну и, самое главное,

Я умею отличать те, что соответствуют

Общей картине,

От тех, что заслоняют вид.

Вы понимаете, что я хочу вам сказать?

Замин тяжело вздохнул, и Тенан, который до сих пор неохотно подавал голос, тихо выдохнул:

– Он говорит, что мы понимаем. Вероятно.

Вы никогда не сможете представить,

Как я вижу

Это ваше плотно организованное пространство,

Которое вы именуете городом.

Это меня в какой-то степени ограничивает,

Потому что я многого не понимаю

И не могу объяснить вам,

Когда что-то интересное находится

По такой-то улице

Или по такому-то адресу.

Плоскость этой реальности

Бывает очень коварной.

Однако, с другой стороны,

Я в первую очередь замечаю то,

Что выделяется больше всего:

Странности, аномалии,

Артефакты, нанесенные приливами чуждых измерений.

Это в основном объекты, которые

Вы именуете ксуло.

Но не только.

Поэтому все,

Что с нашей точки зрения

Может быть интересно и

Может привести нас к тому,

Что мы ищем,

Постоянно находясь в поле моего зрения.

Проблема, однако, в том,

Что этого слишком много,

И контекст зачастую остается для меня неясным.

И, следовательно,

Вы нуждаетесь во мне,

А я в вас.

Хотя, по правде говоря,

Я в вас больше, потому что у меня все меньше времени.

Втулка может помочь нам,

Но не факт, поэтому закончим пустые споры

И проверим это,

Пока в моем телоскафандре еще остается немного энергии.

У Хемеля сложилось впечатление, что ему все-таки удалось вынести что-то новое из этого разговора, хотя полученные им знания казались довольно мутными и малопригодными. Он все еще не услышал самого главного. Он указал пальцем на втулку и сказал:

– Ты ловко уклоняешься от ответа. Ты до сих пор не объяснил, что в ней такого необычного.

Из каждого доступного мне измерения

Эта вещь выглядит одинаково.

– Это необычно? – вмешался Тенан.

Уникально! Я не предполагал,

Что вообще может существовать нечто подобное.

Однако я чувствую в этом объекте отсутствие,

Неполноту,

Которая магнитным притяжением тянется через город

К чему-то, чего я не вижу.

– Если это так легко для тебя, то почему ты до сих пор не смог найти то, что ищешь, и единственного человека, оставшегося в Линвеногре?

Но я их заметил!

Это именно то,

Что я пытаюсь вам сказать.

Я просто не могу их найти.

Я не знаю слов,

Которыми мог бы объяснить это

Более внятно.

Хемеля охватило странное чувство. Ему казалось, что он просыпается, приходит в себя после долгого сомнамбулического раздумья и только теперь начинает понимать, где находится. Он огляделся и заметил, что Тенан спрятал эктоплазматический вырост, поднял дыбом шерсть и задрожал. Замин не сомневался, что перус чувствует то же, что и он, но, как обычно, бежит от своих ощущений и прячется в глубине себя.

Почти в самом центре линзообразного углубления возвышался черный конус, видимая часть молчаливого Панаплиана. Он качался из стороны в сторону, как поплавок, который держится на поверхности спокойной, но очень глубокой воды. Казалось, он излучает тишину, не способную заполнить всего помещения, так как ее развеивало тихое гудение трех генераторов биотрики, подключенных к двум виткам медной проволоки, окружающей обсерваторию Менура. Деревянные стеллажи, на которых старый перус развесил свои провода, были установлены через неравные промежутки, что приводило к мысли о каком-то скрытом смысле, вроде сложной системы, требующей именно такой совершенно неслучайной расстановки.

Гнев Хемеля бесследно исчез. Его развеяла сложность напирающих со всех сторон форм, точнее их многозначность, ощутимая, но неразгаданная, недостижимая.

Замин скользнул взглядом по бесчисленным ксуло, сваленным под бетонными стенами, покрытыми темно-коричневыми пятнами влаги и брызгами, которые бросались в глаза и казались знаками неизвестного алфавита. Он всматривался в концентрированную массу размытых, мерцающих, вибрирующих, сверкающих артефактов. Они вдруг перестали быть для него чем-то чуждым, словно после долгих лет поисков и общения с ксуло он пришел к выводу, что разделяет с ними ту же судьбу, ибо, подобно им, он всего лишь заблудший пришелец, случайно оказавшийся на Усиме. Он громко сглотнул слюну и сказал:

– Ну, хорошо. Давайте попробуем использовать эту втулку.

О, нет!

Если повезет,

Это она использует нас.

Римлег

…теплым летним утром молодежная компания из четырех человек стояла на заросших железнодорожных путях, которые выныривали из леса, поворачивали по дуге и снова исчезали за деревьями.

– Так куда идем?

– Налево.

– Ты уверен?

– Ну, конечно.

– Почему? Это же петля. В какую сторону мы ни двинемся, рано или поздно все равно вернемся к исходной точке.

– Да, но налево будет интереснее.

– Кто это сказал?

– Карта.

– Нет. Ты, наверное, сам ее нарисовал.

– Сколько раз мне повторять?! Я получил ее от Деда. Правда, он взял с меня слово, что я никогда не буду здесь лазать, но он умер в прошлом году…

– Ну, конечно! Это просто твоя блажь. Признайся, что вам не терпится залезть в наши трусы.

– Мы совмещаем приятное с полезным.

– Надо было устроить вечеринку!

– И этого было бы достаточно?

– Может…

– Вы не такие.

– Откуда ты знаешь?

– Вы читаете книги, ходите в кино. Другая лига.

– Другая что?

– Это был комплимент, идиотка!

– Сама идиотка!

– Да пошли уже. Нам предстоит долгий путь.

– Вы не боитесь немца?

– Катя, не повторяй этих глупостей! Записи в хрониках долины Римлег убедительно доказывают, что петля возникла еще до Второй мировой войны, и любые рассказы о призраках-эсэсовцах, охраняющих петлю, – это вздор, высосанный из грязного пальца. Правда, к сожалению, там также нет никакой конкретной информации, позволяющей определить дату строительства.

– Если вы так хорошо осведомлены, почему бы вам не объяснить нам, с какой целью кто-то проложил здесь петлю из путей,