Море, поющее о вечности - Александр Герасимов

неизвестных мастеров ценится гораздо выше. Золотыми безделушками из Айгиптоса уже не удивить богатых женщин Микен или Пилоса. Но ты права, это лишь одна из причин…

— Какова же вторая?

— Правитель Иолка посчитал необходимым чем-то занять племянника, чтобы тот не покушался на его трон, — вздохнул Ясон.

— Какая честность! — воскликнула, хлопнув в ладоши, царевна. — Это мне нравится. Ты единственный законный наследник?

— Так и есть. Впрочем, мои отношения с царем Иолка — долгая история. Мы можем поговорить о чем-то еще?

Несколько мгновений Медея вглядывалась в его лицо, после чего пожала плечами:

— Как пожелаешь.

— Я не обидел тебя? — он смущенно улыбнулся. Царевна тряхнула головой:

— Все мы ходим со своими ранами. Хорошо, когда они только снаружи и каждому видны, но те, что в душе, кровоточат сильнее всего, — она сказала это с мягкой прохладцей в голосе. — Допрашивать не стану, можешь расслабиться.

Ветер гнал по небу клочковатые тучи, а сумерки становились плотнее, вытесняя остатки дня. На небе в разрывах облаков проступила зарождающая луна. Слишком слабая, чтобы давать чистый серебряный свет, поэтому окрестности Фасиса в подступавшей темноте казались блекло-серыми. Моря не было видно, но порывы воздуха доносили издали солоноватую прохладу.

— На самом деле я пришла, чтобы кое-что показать.

— Вот как… И что же?

— Небольшая прихоть. Тебе понравится.

Медея зашагала вперед, предводитель аргонавтов последовал за ней. Они миновали ряд приземистых зданий из грубо отесанного камня. Планировка Фасиса была гораздо более запутанной по сравнению с Иолком — вскоре Ясон осознал, что не имел ни малейшего понятия, как вернуться обратно. В его душу закрались первые подозрения — он с недоверием покосился в спину колхидской царевне. Быть может, впереди ожидала засада? Юноша сжал кулаки. Даже если так, легко он не сдастся.

Они пришли к продолговатому дому без окон. У дверей непримечательного здания без каких-либо украшений стояло четверо охранников, вооруженных тяжелыми копьями, а стены выглядели толстыми и прочными. Это место явно не предназначалось для досужих посетителей.

Впрочем, для царской дочери не существовало запретных мест во всем городе — стражники лишь спросили имя Ясона, а затем без промедления пропустили внутрь.

— Здесь хранятся вещи, которым не нашлось места в нашей сокровищнице, — сказала Медея, протянув руку за настенным светильником. — Посторонних пропускать строго запрещено. Так что повезло тебе, Ясон. Тут найдется кое-что, достойное твоего внимания.

— У меня чувство, что я нахожусь не там, где следует быть чужаку, — покачал головой аргонавт. — Что скажет царь Ээт? В первый же день его гость нарушает всевозможные запреты.

— Я же дочь правителя, тебе нечего бояться. И это всего лишь склад для безделушек, с которыми уже наигрались. Ну же, перестань топтаться на месте и следуй за мной!

Они прошли в темные комнаты. Тишина и полумрак будто усиливали скрип сандалий. Пахло пылью, металлом и кожей. Колхидская дева приподняла огонь выше — свет скользнул по стенам, отразился от многочисленных кубков, богато украшенных щитов, ритуальных кинжалов и масок.

Судя по всему, помещение являлось складом для ценных вещей.

Однако Медею эти предметы не интересовали. Она поманила Ясона и направилась дальше. Огонек выхватил из мрака впереди нечто крупное… И вдруг раздробился на сотни искр. Из груди аргонавта вырвался изумленный вздох.

Перед ним на каменном постаменте была растянута баранья шкура. Ее аккуратно сняли с животного одним куском — мастер хорошо знал свое дело. Но все внимание привлекала густая шерсть на спине и боках — она переливалась благородным блеском, свойственным лишь золоту.

Шкура из чистого золота!.. Ясон не мог поверить своим глазам. Ничего подобного он ранее не видел: руно мерцало в свете огня, казалось рукотворным изделием искусного ремесленника. Но присмотревшись, царевич убедился в том, что это в самом деле была обычная шкура барана с густой шерстью. В тугих завитках прятались тысячи мелких крупинок — казалось, руно было присыпано золотым песком. Золото словно вросло в жесткую шерсть много лет назад.

— Вижу, мне удалось тебя удивить, — заметила Медея. Очарованный, Ясон тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение.

— Никогда не видел раньше ничего подобного.

— Нравится?

— Конечно. Но как удалось проделать такую тонкую работу? Столь искусно вплести в шерсть мельчайшие кусочки золота!.. Не представляю, кто и зачем прилагал такие усилия.

Медея расхохоталась; ее голос странно усилился в просторном, полупустом помещении.

— Ты действительно думаешь, что это творение рук человеческих?

— Мне так кажется. Другого объяснения я не вижу.

— Позволь объяснить, как добывают золото в Колхиде.

— С удовольствием послушаю. Я плохо разбираюсь в подобных вещах.

— Тогда знай, что золотые самородки иногда находят в горах и пещерах, но это редкая удача, на которую не принято полагаться. Куда более распространен способ с просеиванием крупиц золота в деревянных лотках. Говорят, первыми так начали поступать жители страны, которую вы зовете Айгиптосом. Затем этот мудрый народ пошел дальше и принялся нагревать сами камни, содержащие золото. Их раскалывали клиньями и отделяли кусочки желтого металла. Свои способы добычи есть и у племен с востока, и все они известны колхидским мастерам!

Однако еще в давние времена, — продолжала Медея, прохаживаясь вокруг Ясона, — наши пастухи обратили внимание, что воды некоторых рек Колхиды насыщены золотым песком. Кому-то пришло в голову расставить на пути бегущего потока косматые бараньи шкуры, а затем вычищать их. Это грубый и не слишком быстрый метод, но он упрощает добычу в необжитых землях и на высокогорье.

Перед тобой — она взмахнула ладонью, — как раз такая шкура. Ее раз за разом погружали в реку, богатую золотом. Но со временем песчинок в шерсти стало слишком много. Руно оказалось тяжелым и больше не удерживало драгоценный металл. Тогда его подарили моему отцу.

— Удивительная история, — Ясон осторожно дотронулся кончиками пальцев до затвердевшей блестящей шерсти. — У тебя впечатляющие познания о вещах, которыми женщины обычно не интересуются.

— Большинство мужчин считает, что имеют представление о женских увлечениях. Но они слепы в своей уверенности. Мы гораздо умнее мужчин, — Медея пожала плечами.

— Моя подруга рассуждает почти так же.

— Потому что это правда. Которую вы, воины и самолюбцы, не готовы принять.

Она подошла к Ясону и коснулась плечом его руки. Тусклое желтое пламя подчеркивало высокие скулы и острые черты лица Медеи, а ее взгляд казался бесконечно глубоким.

«Будто провалы в черную бездну, откуда не выбраться живым», — подумал царевич. Тем не менее было в этом лице нечто, его завораживающее…

— Теперь ты понимаешь, как незначительны ценности этого мира? — негромко сказала Медея. Ее губы растянулись в лукавой улыбке. — Посмотри на руно еще раз и скажи, что видишь перед собой.

— Шкуру, полную золота?