Королевские клетки - Илья Ганин

Путешествие заканчивалось, но как-то не совсем так, как надо.

Перед лагерем — здоровенным квадратом, который посреди вычищенного поля открылся им уж через полчаса — лейтенант спешился и сказал им.

— В лагерь не может въехать конный, за исключением курьера. Благоволите спешиться и обождать.

— Вот как? А в Седьмом кавалерийском таких строгостей не было.

— Левые Сапоги могут делать чего хотят, а тут распоряжается граф полковник Иртон, сударыня.

Лиля почувствовала, как от гнева у нее обтягиваются кожей скулы и холодеет затылок.

— Я искренне надеюсь, лейтенант, что это не солдат покойного шевалье полковника Фрима вы изволили так назвать?!

Лейтенант же обратил внимание совсем на другое.

— Полковник Фрим погиб?!

— ШЕВАЛЬЕ полковник Фрим, к моему глубокому сожалению, действительно погиб!

— Сударыня, — поклонился лейтенант. — Извольте обождать.

Ждать у поста — Лиле страшно хотелось назвать его КПП — пришлось около часа.

— Четыре фургона, двадцать девять голов. — сержант доложился шестнадцатилетнему парню, прибежавшему откуда-то из центра лагеря.

— О как. Вы кто, сударыня?

— Графиня Иртон. — с максимальным высокомерием сказала Лиля. Эффект был… неожиданный.

— А-а-а-а!!! — нехорошо заулыбался юноша. — Ну, это другое дело, извольте обождать достойного сопровождения…

Лиля осталась стоять вместе с патрульной тройкой, которая тоже ухмылялась без всякого почтения. Она снова начала проигрывать разные варианты разговора и вообще развития событий — и с привычной тоскливой злостью подумала о предыдущей "хозяйке" тела.

Лилиан Брокленд почти не помнила лицо мужа. Дурища и истеричка запомнила свои ВПЕЧАТЛЕНИЯ — но не лицо человека. Тяжесть, силу — но даже не рост!!!

"Он такой высокий!.." — какой, дура?! На голову он тебя выше, на две?!

"Ах он меня не любит, она так презрительно говорит!" — голос хоть вспомни?!

"У него такой…" — да, очень полезно. Снять с него штаны, примерить, так сказать. Предварительно приведя к рабочему состоянию…

Але хотелось просто убить Лилю — но сейчас это было бы натуральным самоубийством. Что-ж, будем исходить из реакции "мужа".

Снова примчался ухмыляющийся… — корнет? адьютант? — и издевательски "препроводил".

— Ваш Сиятсво!

— Чего тебе, Фрайги? — спросил уверенный и недовольный мужской баритон.

— Прибыла дама, утверждает, что она графиня Иртон.

Раздался стон.

— В бога душу мать, опять?! Фрайги, я ем! Это не могло обождать, а?!

Сердце Лилиан оборвалось. А ведь действительно, кто тут может ее опознать? Джериссон и раньше-то видел жену нечасто, а сейчас он даже не успел ее встретить после всего.

Алисия с принцессами уж точно не тут. Август Брокленд — неизвестно где, придворные прихлебатели в действующей армии не встречаются. Фотографий тут нет. Отпечатки пальцев тоже не проверяют.

— Никак невозможно, вы велели о крупных отрядах сообщать сразу.

— Мальдонаино ты отродье, а не будущий барон Саверней, вот что я тебе скажу! Может, ты меня хоть… пауза, похоже кто-то вытирал рот… на дуэль вызовешь?

— Никак невозможно, ВашСиятсво, я вам лучше еще пару графинь приведу!

— Как есть мальдонаино отродье. Ладно, давай.

Мерзко ухмыляющийся корнет-адьютант вывернулся из под полога палатки и издевательски вежливо сказал:

— Мадам, вас просят…

Ситуация оказалась хуже, чем думала Лилиан. Впрочем, может просто набиться в лекари? Ладно, перед смертью не надышишься.

Она решительно вошла под откинутый полог походного шатра и в его полутьме увидела высокого, уверенного брюнета в накинутом поверх дорогой шелковой рубахи камзоле рядом с небольшим и явно заслуженным походным столиком. У брюнета были волосы ниже плеч, собранные кожаным ремешком в неплохой "хвост". Дамского впечатления эта прическа совершенно не производила. На столике потертой рукоятью к брюнету лежала длинная рапира — оружие точно не было парадным.

Когда брюнет поднял на нее взгляд действительно больших василькового цвета глаз, Аля поняла бедную дурочку Лилю. Только один раз она видела, как ее отец буквально почернел от ревности — когда человек, в ранге генерал-майора, всего-то старомодно спросил во время проверки у ее матери: "Все ли хорошо в заведовании, товарищ военврач? Нет ли жалоб?". Среди сотен проверявших полк за годы этот пожилой военный был единственным, кто лично осматривал все — и единственным, перед кем все вытягивались сразу. Без команды, без страха, не видя погон… Нахальный брюнет "с хвостом" перед ней был чем-то неуловимо похож на того самого генерала.

А единственным способом для Лилиан Брокленд привлечь его внимание были истерики. Что, наверняка, совсем не добавляло сдержанности не привыкшему к такому поведению военному.

На столике стояла обычная глиняная миска, в миске была каша. С воткнутой ложкой. Раньше, чем Лиля успела хоть что-то сказать, живот предательски заурчал. Стоило поесть, но от волнения кусок в горло не лез — а завтрак был еще на рассвете.

Джесс поднял глаза. Женщина, вошедшая в шатер заслуживала и первого, и второго, и последующих взглядов. Ему сразу как-то подумалось, что на рубахе пятно, и камзол стоило бы застегнуть. Эта дама явно была не провинциальной баронессой. Она привыкла командовать, причем не орать — а именно командовать. Огромные зеленые глаза, плотная и очень сложно заплетенная коса. Скромное, в смысле без украшательств, платье — но он такого покроя даже не видел. Фигура… да. Очень женская, очень заметная. Вошла дама так, как шли его молодые лейтенанты в свои первые стычки: губы сжаты, спина прямая, плечи развернуты. Она действительно была похожа на его жену — только без тридцати-сорока лишних килограммов и как будто с другим человеком внутри.

Впечатление, к его облегчению, смазало голодное урчание в животе. Появилась возможность вместо словесной потасовки даму накормить. Фрайги — свинья, хоть бы сказал!!!

— Садитесь, сударыня, прошу. Разделите со мной трапезу.

Для Лилиан это звучало издевательски, но… голод не тетка. Она села и взялась за ложку.

Джесс собрался с мыслями. Ладно, с этой самозванкой он попробует договориться.

— Итак, на этот раз хотя-бы блондинка. Фрайги, если от нее толку не будет — она твою пайку ест, понял?! Неси теперь еще одну миску. С кашей!

За палаткой что-то пробурчали.

Лиле было все равно. Хотелось есть, а Джеррисон тоже, кажется, думал как начать разговор.

— Сэкономим время, сударыня. Я достаточно наслушался и насмотрелся на своих "жен". Этот идиотский розыгрыш, который, похоже, нравится всем кроме меня, особенно радует Шута — который и поведал всему свету о моих злоключениях. Надеюсь, что-нибудь исправит его горб наилучшим способом. Пройдемся по основным пунктам: у вас есть аварский скакун, или его сьели волки? Вирмане в охране не забыли вирманский-то, от переживаний? Что, прямо настоящие? Уважаю основательный подход. Собаки?..