Королевские клетки - Илья Ганин

— Граф полковник Иртон, разрешите…

— Да, Мелье, заходите. Что у вас? Все, Фрайги, иди отсюда.

— Ваша… гм… в-общем, дама вот, что в лазарете, значит…

— Мелье, — скривился Джесс. — Давайте ближе к делу?

— К слову, значит, пришлось — так я ее понял, что Сапо… шевалье полковник Фрим погиб.

Повисло молчание.

— Будем надеяться, — медленно сказал полковник Иртон. — Что самозванка врет.

— Не больно-то похоже было, Ваше Сиятельство…

— Идите, Мелье. Спасибо, что сообщили.

— Что это за место, ярл?

— Хедебю. Остров Хедебю, что значит "Поселение на пустоши".

Драккар со снятой головой вплывал в неширокую бухту. Зима на Вирманском архипелаге была куда холоднее и злее того, к чему привыкла Мири. Ельник по каменистым берегам бухты был покрыт инеем, казалось, что он седой. Царила тишина, прерываемая только скрипом весел и плеском воды на них. Казалось, команда опасается этого места — но идет за своим капитаном. Беспокойство передалось и Мири, и ее ребятам. Мири выпрямилась, поставив свою пику и ухватившись за нее, ребята встали вокруг.

Драккар направился к одному из каменных языков, обогнул его и грести команда перестала.

— Весла по борту! — негромко скомандовал Эрик, и корабль поплыл вдоль мыса, постепенно прижимаясь к обледеневшему камню.

Вдоль бортов журчала вода, корабль постепенно замедлялся. На берегу их ждала высокая женская фигура в сером и черном. Казалось, она какая-то странная высохшая ель. Корабль заскрипел и захрустел прибрежной галькой, останавливаясь. Эрик выпрыгнул из него прямо на мыс в пяти шагах от старухи — так с близкого расстояния смотрелась фигура на берегу.

— Здравствуй, Стейнмунн.

— Здравствуй, ярл.

— Я прибыл к тебе с просьбой.

— Ты привел ко мне кого-то.

— Да. Это…

— Пусть она подойдет.

Других "она" тут не было. Мири забралась на борт, опираясь на свою пику, перепрыгнула на берег и подошла.

— Здравствуй. — сказала Стейнмунн, не дав Миранде начать. — Я — Стейнмунн.

— Здравствуй. Я — Миранда Кэтрин, виконтесса Иртон.

— Что из этого твое имя? — старуха спокойно смотрела на Мири выцветшими голубыми глазами. Ее лицо напоминало… ястреба. Морщинистое, коричнево-серое от загара и морщин. Она выделила голосом слово "твое".

— Мири.

— Зачем ты здесь, Мири?

— Она тут…

— Ярл. — негромко перебила старуха. Эрик надулся, но замолчал.

— Ждать и учиться. — вдруг выпалила Мири неожиданно для самой себя.

— Хороший ответ. — одобрила старуха, подумав. — Можешь остаться.

— Я не одна. Мы… со мной еще пятеро ребят.

— Они с тобой, или они сюда? — спросила старуха.

— Я не знаю. — честно ответила Мири, подумав немного над вопросом.

— Выйдите и скажите за себя сами. — пробурчал парням Эрик. Мири поймала взгляды парней и кивнула. Они выбрались и снова сбились вокруг неё. Старуха осмотрела всю пятерку, ухмыльнулась и сказала

— Ну, работу я вам найду. Спрашивать вас пока толку нет. Что ты скажешь, ярл?

— Примешь их на три-четыре месяца, возможно — полгода? Я готов поручиться за них и щедро отблагодарить тебя. Я оставлю припасов, и буду приходить сам.

— Как хочешь — сказала старуха равнодушно. — Они уже пришли, этого не изменить. В дорогу же тебе самому — прекрати считать свою душу грузом. Иначе ты утонешь под ее тяжестью. Заберите с корабля свои вещи, дети.

Не дожидаясь ответа Стейнмунн пошла в глубь леса.

— Эй, кто-там — рявкнул Эрик. — Помогите выгрузить!

Много времени их вещи не заняли, но о припасах Эрик не шутил — так что к их нехитрой поклаже прибавилось несколько мешков, два окорока, ящик сушеной рыбы и несколько мешочков, которые Эрик дал ей лично в руки.

— Береги. Ну, графиня… я за тобой вернусь. Буду и заходить — мы на другой стороне острова ставим драккар. Твое письмо отцу пойдет островами.

— А… когда?

— Ты не спросила у шторма? — голос ярла ворчал как далекий гром. — Того, что не пустил нас к твоему деду?

Мири почувствовала себя ненужной дурой.

— Но оно дойдет. — коротко бухнул тот же гром. — Не вешай нос, Муха, зима всегда проходит.

— Спасибо, ярл Эрик. — Мири как-то неожиданно для самой себя погладила его по огромной лапе. — Скажи, а ты понял, о чем говорила эта старуха?

— Может быть… Никогда не знаешь, что именно тебе сказала Стейнмунн, пока оно не наступит. Не считай, что я тебя бросил или похитил.

— Не буду. Возвращайся.

Старуха почти все время молчала. Они перетаскали в низкий и пустой каменный амбар свои вещи и припасы, умылись в колодце — а она так и не сказала ничего.

— Это чего, она всегда молчит? — не выдержал Рад. — А как ты учиться-то будешь?!

— Один человек взял в учителя камень, — припомнила Мири одну мамину сказку.

— И чему выучился?.. — точно также, как и она в первый раз, "купился" Рад.

— Не задавать вопросов.

— Смешно…

— Неглупо. — сказала вдруг оказавшаяся рядом Стейнмунн. — Ложитесь спать. Завтра утром мы найдем лося.

Ребята уставились на неё. Их вирманского не хватало, чтобы понять сказанное. Мири хватало, но конструкция поставила ее в тупик.

— Э-э-э… мы не умеем.

— Знаю.

Утро началось уже как-то привычно. Лиля проснулась, и еще не открывая глаз припомнила список дел на сегодня. Выход был объявлен на послезавтра, сегодня начинаем паковаться, заходим в третью роту — они там объявили больного на поверке, ну и по обстоятельствам.

Лиля села на лежанке и перед тем как опускать ноги с подозрением поглядела на дно фургона. Вроде нету? Нету.

— Госпожа, доброе утро! — Нура была одной из "настоящих" служанок, а поэтому в голосе ее проскальзывали некие недоказуемые нотки осуждения. В первую очередь совершенно неприличествующим госпоже размахиванием руками. А иногда даже — Альдонай спаси! — ногами.

— Спасибо, Нура. — сказала Лилиан, отдавая ей полотенце и забирая миску.

Как ни странно, ее личная кустарщина в области полевой кулинарии очень быстро создала ей среди солдат репутацию знающей хозяйки и мудрой женщины. И хотя она совершенно не собиралась кормить всех, "реплики" ее полевой кухни расползались по ротам по мере доступности кузнецов и телег. Она ухмыльнулась, припомнив как это выяснилось.