Шантаж - Джон Гришэм

– Вы придумали неплохой механизм выкачивания денег убеззащитных людей, – вмешался в разговор Уэс. – Конечно, богатые люди сгомосексуальными наклонностями готовы раскошелиться, лишь бы не допуститьогласки. Они никому не могут пожаловаться и даже в полицию не могут обратиться.Да и что они способны сделать человеку, который и так сидит в тюрьме?

– Да, превосходная задумка, – поддержал его Чеп. – И всебыло прекрасно до того момента, когда вы нарвались не на того клиента. Это былаваша единственная, но роковая ошибка.

– Это не моя идея, – сказал Тревор неожиданно писклявымголосом. – Я здесь ни при чем.

– Да, но без вас вся эта схема существовать не смогла бы,разве не так? – ехидно спросил Уэс. – Для того чтобы механизм заработал, нужнобыло найти жуликоватого адвоката, который мог бы отправлять письма на волю идоставлять корреспонденцию организаторам мошенничества. Кроме того, этому Риккипозарез нужен был человек, который мог бы следить за переводом денег в далекийбанк и выполнять другие деликатные поручения по розыску клиентов.

– Вы не из полиции? – с надеждой в голосе спросил Тревор.

– Нет, мы частные детективы, – пояснил Чеп.

– Но если вы все-таки из полиции, то предупреждаю: больше яничего вам не скажу.

– Еще раз повторяем: мы не полицейские.

Тревор немного успокоился и стал лихорадочно обдумыватьсложившуюся ситуацию.

– Знаете что, я все-таки буду записывать наш разговор на тотслучай, если вы из полиции.

– Мы же сказали, что это не так! – вспылил Чеп, со злостьювперившись в адвоката.

– Я не доверяю полицейским, – продолжал настаивать Тревор. –В особенности из Федерального бюро расследований. Так что, с вашего позволения,я запишу все на пленку.

Их так и подмывало сказать, что не стоит волноваться, все итак записывается самым тщательным образом и на самой современной аппаратуре, ик тому же на цветную видеопленку.

– Ничего записывать не надо, – спокойно сказал Чеп, а Уэсснова поднял пистолет и стал внимательно его рассматривать. – Я уже сказал, чтомы частные детективы и работаем по найму.

Чеп медленно обошел вокруг стола, а Тревор одним глазомследил за ним, а другим старался не упускать из виду пистолет в руках Уэса.

– Если откровенно, то ничего плохого мы вам не сделаем, –мягко сказал Чеп, повернувшись к адвокату.

– Более того, мы хотим предложить вам сделку, – заявил Уэс испрятал пистолет в карман.

– Сделку? – изумился Тревор. – Что вы имеете в виду?

– Мы предлагаем вам деньги в обмен на некоторые услуги. Мыхотим, чтобы вы работали на нас, а не на тюремных мошенников. Как вам эта идея?

– А что я должен делать? – слегка оживился Тревор.

– Помогать нам в защите нашего клиента, – просто и яснообъяснил Чеп. – А более конкретно это будет выглядеть следующим образом: вы,являясь членом преступной группировки вымогателей, укрывшихся за тюремнымистенами, полностью разоблачены нами в ходе этой беседы. Конечно, мы могли быобратиться в федеральные судебные органы, представить массу убедительныхдоказательств и отправить вас за решетку года на три, не меньше. Не исключено,что в ту же тюрьму «Трамбл», с которой вы так тесно сейчас связаны. Кстати, этобыло бы в высшей степени справедливо. Вне всяких сомнений, вы лишились былицензии на юридическую практику, что поставило бы вас в весьма трудноематериальное положение. Во всяком случае, даже такого убогого офиса у вас бытогда не было. – Чеп взмахнул рукой, показывая на грязные окна, истрепанные ивыгоревшие от солнца обои и ветхую мебель.

Тут в разговор вмешался Уэс:

– Мы можем сделать это немедленно и тем самым прекратить всювашу переписку. Между прочим, наш клиент был бы чрезвычайно доволен этимобстоятельством. Но здесь есть элемент риска, а наш клиент рисковать не хочет,что вполне разумно с его стороны. А вдруг этот мерзавец Рикки вздумает создатьеще одну группу мошенников в тюрьме «Трамбл» или за ее пределами? Это будетужасно. Пострадает множество ни в чем не повинных людей, но главное – нам будетнамного труднее выйти на след новых шантажистов. А разоблачение нашего клиентасмерти подобно. Ставки настолько высоки, что придется пойти на самые крайниемеры, чего бы очень не хотелось делать, откровенно говоря.

Чеп сокрушенно покачал головой:

– Нет, это слишком рискованно, мистер Карсон. Лучше мы купимвас с потрохами и навсегда вырвем корни мошенничества из этого офиса.

– Я не продаюсь, – гордо отреагировал Тревор, хотя, конечно,на самом деле не был уверен в этом на сто процентов.

– Ну хорошо, – взмахнул рукой Уэс, – давайте представим, чтомы нанимаем вас на некоторое время. Как вы отнесетесь к этому предложению?Разве адвокаты не берут деньги за час работы? Вот и мы предлагаем вам сделку наопределенное время.

– Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я продал вам своегоклиента? – наконец сообразил Тревор.

– Не забывайте, мистер Карсон, что ваш так называемый клиентсовершает довольно тяжкое преступление, уже находясь за вратами тюрьмы. А вы,между прочим, являетесь соучастником этого преступления и несете такую жеответственность, как и он. Поэтому давайте отбросим сантименты и возьмем навооружение голый практицизм – вы получаете деньги и оказываете нам услугу, а мыоставляем вас в покое.

– Как только вы становитесь преступником, мистер Карсон, –вступил в разговор Чеп, – вы теряете право на какое бы то ни было моральноеоправдание своих поступков. Не надо читать нам проповеди и учить жизни. Ведь мыпрекрасно понимаем, что вся ваша мораль заключается в той сумме, которую вампредлагают.

Тревор на минуту забыл про пистолет, про тюремные решетки идаже про свою лицензию, которая висела на стене в обшарпанной рамке. Он сделалто, что часто делал в последнее время, когда сталкивался с какими-либотрудноразрешимыми юридическими проблемами, – закрыл глаза и представил себя наюркой яхте в теплых морях в окружении обнаженных по пояс девушек и с холоднымпивом под рукой. Потом он вдруг встрепенулся, открыл глаза и попыталсясфокусировать взгляд на маячившей неподалеку высокой фигуре Уэса.

– Кто ваш клиент? – хрипло спросил он.

– Не торопитесь, – снисходительно ухмыляясь, остановил егоЧеп. – Сначала нам нужно договориться о сделке.

– О какой сделке? – снова прикинулся идиотом Тревор.