Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов - Ариадна Эфрон

Посмотрите, пожалуйста, Литгазету за 17 сентября, там объявление о комиссии по литературному наследию Асеева — подумайте, к кому там нам можно обратиться по поводу маминых рукописей (?) и, во всяком случае, писем, которые могут находиться в асеевском архиве. Ходили упорные слухи о том, что часть маминых рукописей попала к Асееву еще в Чистополе[805], но это до сего дня точно не известно, а вот то, что письма были — несомненно; только вот сохранились ли? Очень возможно, что да! В комиссии есть кто-то от ЦГАЛИ, может быть, этим путем можно будет выяснить и, может быть, получить копии? Это нам очень важно. — Счастлива за Вас, как прелестно, что Амур пронзил наконец Ваше базальтовое сердце своей нежной стрелой! И как хорошо, что Вы полюбили именно Мандель-Коржавина! Бог даст, Вы будете Анна Сакентс — Пикентс — Мандель — Коржавина, и я буду очень гордиться Вашей многоступенчатой фамилией. И вообще — сколько вариантов: Вы — Анна Какентс — Мандель, а он — Наум Пипентс — Коржавин, например… Два небольших препятствия: он женат и отец семейства[806], и, боюсь, папа будет против. Но существует развод — методы убеждения родителей, уж коли уломали детки самой мадам Джалиль![807]

Встречать на вокзале меня не надо, ибо потащу лишь столько, сколько в состоянии буду утащить, и не грамма сверх того; а вот от помощи в перевозке Мерзляковского барахла не отказываюсь, вдвоем с этим легче будет справиться. И даже — веселее! А потом один пойдет за такси, а другой будет сторожить вещи в подворотне (кажется, по этому принципу писали братья Гонкур[808] и Ильф с Петровым[809]…). Приеду на днях, а когда точно, еще сама не знаю, так как до этого надо здесь сделать несколько трудоемких вещей, чтобы А. А. не делала их здесь одна и не перетруждала руку; надо вставить окна, выкорчевать лишние деревья и кусты и т. д. Хочу и отсюда послать парочку посылок на Аэропортовскую, чтобы облегчить переезд, который, думаю, состоится в «окрестностях» ноябрьских праздников.

В этот заезд надо вывезти вещи из Мерзляковского, повидаться (а может быть, и поработать над рукописями) с Тоней — надеюсь, что Скаррона она все же обнаружит в редакционных завалах, повидаться с M-me Родзевич — и много еще кое-чего надо успеть обратно же в короткий срок. Анечка, чуть не забыла — большая к Вам просьба, за ради Бога заплатите 5 рублей за мой телефон — (октябрь — ноябрь), я, конечно, по приезде возверну эту сумму. Срок — 6 октября, и я, конечно, забыла. Как бы не выключили! Это можно сделать в любом почтовом отделении, надо заполнить очень немудрящий бланк, т. е. проставить № телефона — Д8–71–66, Имя, Отчество, Фамилию, адрес, сумма (абонентская плата за октябрь-ноябрь) и (мою) подпись. Заполнять оба листа бланка — один из них Вам вернут, и это будет квитанция уплаты. Пожалуйста, «не откажите моей просьбы», любезный Пипетс-Мандель!

По приезде, конечно, позвоню (если телефон не сняли, не то от соседей!) и — до скорого!

А. А. целует.

Дедов юбилей[810] — в ноябре, так что надо будет «снабдить» M-me Дружинину своевременно.

Милая Анечка, посылаю Вам два говоровских[811] письма — прочтите, любопытно! И потом при уже скорой встрече возвратите мне. Если с этой самой Вашей двоюродной землячкой что-нибудь толковое окажется, может быть, Вы, как специалист по Пушкину (я тому живой свидетель!), «подскажете» старику, куда ему обратиться? Ради Бога, не забудьте про Дружинину; я у себя при разборке обнаружила только мамины тексты, а Ваш монтаж, вероятно, остался, в одном из бесчисленных конвертов, в кои в этом году заглядывать нет никакой возможности. Работы по дому и околодому невпроворот, перевожу урывками и хорошо получился только один стих, остальное переведенное еще для сдачи не годится, надо дотягивать. Мечтаем выехать вслед за праздниками — не знаю, когда удастся заарканить машину.

Как Ирка, как ее здоровье? Обнимаю, от Ады Александровны и Шушки привет!

Милый Сакентс (Саакентс и т. д.) — машину до 12–13-го добыть невозможно, поэтому, вероятно, и выберемся только в эти числа. Очумели обе порядком от всяких предотъездных дел и делишек, однако «сугробы подаются»[812], хоть и не так быстро и скоро, как хотелось бы; силенки у обеих уж не те. К сожалению, «сугробы» подались и в природе, только было подморозило, как опять развезло — приятного мало. Остающееся в Тарусе барахло пристроили по соседям, часть (барахла) уедет навсегда в Москву, часть будет разъезжать туда и обратно, очевидно. На переводы ни миллиграмма времени и сил, главное — последнего; и то, что успела сделать, фактически недоделано и послать Вам нечего — надо еще и еще раз пересмотреть и переделать. «Взамен» очередная просьба: за ради Господа Бога сходить в сберкассу на Арбатской площади (она недалеко от почты и от учреждения с надписью «М» и «Ж») узнать там № их (т. е. сберкассы) расчетного счета и отделения госбанка, внести эти «сведения» в соответствующую графу прилагаемой бумажки и отправить в бухгалтерию Ленинградского Совписа (Ленинград Д-88, Невский проспект, 23) заказным. Пожалуйста! Это несколько ускорит приближение гонорара.

Все тарусские соседи съезжаются на праздники — обе Татьяны, дочь и внуки Ольги Николаевны; у всех хари вытянутые по поводу погоды, а главное — грязищи. Всем надо розы укрывать на зиму, а полагающихся для этой операции морозов нет как нет.