Вальс ведьмы - Белен Мартинес

же Маркус Кейтлер и Сибил Сен-Жермен. Кто бы нам поверил? – хмыкнул я, хотя слова были на вкус словно пепел. – Два вундеркинда против… двух других вундеркиндов, но один из которых бедный, а другой с семьей, которая попала в немилость.

По моей спине пробежала капля пота, хотя было не жарко, и я заставил себя поднести руку с вилкой ко рту. Однако та не добралась, куда следовала. Она остановилась на полпути, когда я увидел, как четыре фигуры (люди и животные) приближаются ко мне.

– Я думала, ты будешь с Лео, – холодно заметила Сибил. Ее светлые глаза окинули пустые места за столом, за которым я сидел.

– Он готовится к экзамену, – ответил я таким же ледяным тоном, как и она.

– Как будто ему это нужно. – Сибил издала смешок, похожий на звон разбитого стекла.

Я не разомкнул губ, но мои глаза устремились на Маркуса, который стоял на несколько шагов дальше, скрестив руки на груди и глядя на меня спокойным, но внимательным взглядом.

– Мы скоро это сделаем, – неожиданно сказал он. Я стиснул зубы, чтобы подавить дрожь. – И ты все еще можешь принять участие. Если хочешь.

У меня закружилась голова. Я перестал видеть Маркуса и Сибил, внезапно окруженный хмурым лицом моего отца, нашим особняком, прекрасным снаружи и чудовищным внутри, дорогой, открытой передо мной, изобилуя множеством вариантов. С Философским камнем у меня могло быть все что угодно.

Все. И я мог быть тем, кем хотел.

Мысль о нем вызывала у меня жажду. И ужасный голод.

Когда я заговорил, слова застревали у меня в горле.

– Ты уже знаешь нашу позицию, Маркус. Мы с Лео ясно дали вам это понять.

Он со вздохом разорвал зрительный контакт и отвернулся от меня. Сибил передразнила его, в ее глазах по-прежнему был лед.

– Об этом решении ты будешь жалеть всю свою жизнь.

Он сказал это с такой уверенностью, что я не знал, что на это ответить.

32

Хайгейт

Трава, которая боролась с камнями и выступала за бордюры тротуара Суэйнс-Лейн, была покрыта инеем. Справа и слева нас окружали стены кладбища. Время от времени за ними выглядывали бледные глаза ангела или девы, которые молились, воздев руки к небу.

На улице не было ни души. Дальше, вниз по склону, стояли дома с задернутыми шторами и включенным светом. Разумеется, они принадлежали людям Черных кровей, потому что никому Красной крови не пришло бы в голову жить настолько близко к подобному месту. Однако, когда я отвела взгляд от закрытых стекол, откуда доносился далекий смех, мне подумалось, что, если закричу, меня никто не услышит. Катакомбы были расположены слишком далеко.

– Боишься? – спросила Кейт.

– Я в ужасе, – пробормотала я. – Но, даже если и боюсь, это необходимо сделать. Ради него. Он бы тоже так поступил ради меня. Тысячу раз, – добавила я, слегка сжимая ее руку.

Кейт ничего не ответила. Она прикусила губу и подняла взгляд на последний участок склона, который вел к кованым железным воротам, разделяющим две большие части Хайгейта, восточную и западную. Казалось, будто мы снова поднимаемся на огромный холм по пути на кладбище Литтл-Хилл, чтобы разбудить мертвых.

Я ускорила шаг и, запыхавшись, преодолела последние несколько метров, после чего подошла к левому арочному проему в стиле Тюдоров с большим темным витражом наверху, который соединял две готические заупокойные часовни друг с другом. За окнами не было ни единого огонька. Стекла были черными, как ночь.

Я положила руку на одну из тонких перекладин и толкнула. Лязгнули засовы, и дверь чуть приоткрылась. И в тот момент, когда моя кожа проникла в священное пространство, меня пронзила судорога.

– Проклятье! – воскликнула я, делая шаг назад. – Мы собираемся вот-вот ступить на священную землю, а я не принесла с собой пучок омелы, чтобы защититься.

На лице Кейт промелькнула паника, и она ощупала свою юбку. Когда она снова посмотрела на меня, я поняла, что она собиралась сказать.

– Мы не должны были ступать в такое место, – виновато пробормотала она. – Мы можем вернуться и…

– Где мы найдем омелу в такое время? – возразила я. – Нет, ты подожди здесь, а я войду внутрь.

Кейт яростно покачала головой и толкнула калитку рукой, которая полностью открылась с пронзительным визгом. Она глубоко вздохнула и решительно вошла на кладбище. Я наблюдала за ней, все еще в безопасной зоне, и видела, как она напряглась и сжала руки.

– Это… терпимо, – сказала она, заглядывая мне через плечо.

Я кивнула и, недолго думая, ступила на священную землю. В тот момент, когда мой ботинок коснулся камешков на земле, я пошатнулась – мне словно перекрыли доступ к кислороду. Голова пульсировала от боли, и пришлось прижаться к сестре. Я так сильно стиснула зубы, что не знаю, как мне удалось их не сломать.

– Тебе так больно? – спросила она, понизив голос.

– Должно быть, я хуже самого Дьявола, раз Бог так отвергает меня, – ответила я, вытирая каплю холодного пота, которая стекала по моему лбу. Я заставила себя выпрямиться и сделала глубокий вдох, немного подавив тошноту и головную боль. – Пойдем, мы не можем здесь оставаться. Уверена, он уже знает, что мы здесь.

Кейт осталась рядом со мной, позволив мне положить руку ей на плечо. На самом деле мои пальцы в перчатках впились в ее сустав с такой силой, что мне пришлось причинить ей боль. Однако она ничего не сказала и продолжала идти.

Слева от входа располагался пост охраны. Резная деревянная дверь была заперта, но небольшое окно выходило внутрь маленькой комнаты. В углу был небольшой очаг, несколько садовых инструментов, Библия и письменный стол с отодвинутым от него стулом, как будто охранник встал внезапно. Одинокая, практически догоревшая свеча была единственным источником хоть какого-то света. Ее мерцающее пламя заставляло тени двигаться.

– Здесь никого нет, – прошептала Кейт.

– Давай пойдем дальше, – ответила я хриплым голосом.

Мы вышли на небольшую круглую площадь, погруженную в темноту. Уличные фонари были слишком далеко. Кейт вытянула ладонь левой руки перед собой и пробормотала:

– Зажгись.

Золотистое пламя струилось по ее пальцам, не касаясь ткани перчаток. При небольшом дополнительном освещении мы могли наблюдать за площадью, на которой оказались. От нее отходило несколько мраморных лестниц, которые вели в разные стороны. Мы оглянулись, несколько сбитые с толку, не зная, какой путь выбрать.

– Смотри, – пробормотала моя двоюродная сестра, вытянув указательный палец.

На камешках на земле были заметны чьи-то следы. Некоторые побольше, какие-то поменьше, большинство перемешанные друг с другом. Они как раз направлялись к лестнице, которая была перед