Вальс ведьмы - Белен Мартинес

еще стоя на коленях на земле, держа Андрея, я повернулась и посмотрела в темноту, которую не могли разогнать несколько факелов, горящие здесь. Похоже, там что-то двигалось. Фигура. Нет. Две фигуры.

Мне показалось, что я знала ту, которая вышла на свет первой. Она была огромной и одета так же, как в ту ночь в Уайтчепеле, когда она вырвала сердце бедной Изгнанницы и одним ударом убила пару сослуживцев инспектора Рида.

Однако это была другая марионетка; предыдущую члены Ковена нашли плавающей в Темзе. Коронер раздобыл еще один труп. Окутанная тенями странная марионетка казалась еще более огромной, чем ее предшественница.

Но она была не единственной, кто приближался к нам.

Другие шаги были легче, и их сопровождал дребезжащий звук каблуков.

Я почувствовала, как у меня во рту все пересохло, когда луч света упал на бархатистую ткань юбки и заструился по дорогому платью.

Да будут прокляты Семь Адов. Коронер не был мужчиной.

– Серена? – пробормотала я, но тени все еще покрывали ее лицо.

Иссах.

Прежде чем я снова смогла вздохнуть, проклятие пролетело мимо меня и пронзило грудь Кейт. Она не успела издать ни шепота, ни крика, абсолютно ничего.

Кейт упала с зияющей дырой в том месте, где раньше была ее грудь.

Мертвая.

33

Коронер

Мир стал размытым. Я была парализована. Кислород исчез, и мое сердце больше не билось. Я не могла пошевелиться. Андрей кричал мне в ухо, но я не слышала даже шепота. Он пытался поднять меня, толкнуть, вытащить как-нибудь, но я оставалась парализованной. Я даже перестала чувствовать тяжесть и боль оттого, что ступила на священную землю без защиты.

За моей спиной темная юбка продолжала приближаться. Новое проклятие могло сделать со мной то же самое, что и с моей сестрой, но это не имело никакого значения.

Единственное, что меня волновало, – труп Кейт в паре метров от того места, куда ее забросило проклятие.

Мои голосовые связки издали протяжный вой, но губы оставались сомкнутыми. Крик оцарапал мне горло, когда я подползла к ней. Я дотронулась до ее рук, все еще теплых, обхватила ладонями ее щеки. Ее глаза были устремлены на меня, но она больше меня не видела. Ее тонкий рот, казалось, скривился в легкой улыбке.

Андрей схватил меня за руку и чуть не оторвал ее, оттаскивая от сестры.

– Элиза! Она ненастоящая! – крикнул он, указывая на Коронера, который продолжал приближаться с расчетливой медлительностью. – Это не по-настоящему!

Мои глаза опустились, когда воздух задрожал за моей спиной, наполненный магией, и мир снова наполнился туманом, как только я увидела углубление в груди моей сестры. И больше ничего. Потому что вокруг нее не было ни единой капли крови.

Внезапно сердце застучало у меня в ушах.

Иссах!

– Оттолкнись!

Мои руки двигались сами по себе и вытянулись в тот самый момент, когда проклятие обрушилось на Андрея рядом со мной. Щит, окружавший нас, выдержал удар, но большего я сделать не могла. Он вырвался и оттолкнул нас назад, к одной из стен, где в открытых нишах валялись кости.

Андрей взглянул на меня, тяжело дыша, и я положила руку ему на грудь, создавая стену между нами и приближающимся человеком. С бешеным стуком сердца в ушах я подняла свободную руку.

– Зажгитесь.

Погасшие факелы на стенах внезапно загорелись, а те, что уже были зажжены, стали светить еще интенсивнее, яростно пожирая дрова и масло, в которых горели. Яркий золотой свет разлился по всему помещению, освещая каждую черту лица молодой девушки, которая стояла в центре диаграммы призыва.

И нет, это была не Серена. Она была копией изуродованного Гомункула, который лежал справа от меня.

– Кейт? – Я назвала ее имя, и голос был слабым и удивленным.

Она была одета в простой темный костюм, такой далекий от всех цветов и бабочек, которые ей нравились. Ее руки, голые, залитые кровью. Она была бледна, и выражение ее лица не сильно отличалось от того, которое она всегда носила, – нечто среднее между уязвимым и испуганным.

Она сделала глубокий вдох, когда увидела выражение моего лица.

– Я предполагала, что в какой-то момент ты узнаешь, – вздохнула она.

Марионетка, это чудовище, которое она, должно быть, создала, фыркнула и сделала шаг вперед по направлению к нам. Кейт, не глядя на нее, подняла палец, и существо замерло на месте.

– Что все это значит? – спросила я дрожащим голосом.

– Ты и так знаешь, что это значит, – ответила она, вздрогнув. – Ты сама видела, как все было подробно описано в «Великом делании».

Я отступила, но уже была прижата спиной к стене, заполненной нишами. Рядом Андрей смотрел на мою сестру широко раскрытыми глазами, полными ярости. Его пальцы сомкнулись вокруг длинной раздробленной бедренной кости.

– Как… как ты могла… – Я вздохнула, не в силах закончить вопрос.

Я наблюдала за этой сценой, будто это был сон, будто я читала книгу с ужасной историей. Кейт, моя милая Кейт, которую было легко довести до слез и которая всегда всем улыбалась и обнимала нежно-нежно, не могла быть Коронером. Она не могла убить четырех Изгнанников и вырвать у них органы. Она, бледневшая от одного только вида крови и ужасавшаяся насилию.

Вся боль, головокружение, тяжесть, о которых я забыла, как только увидела Андрея, лежащего в центре диаграммы, вернулись снова с удвоенной силой. Я пошатнулась, пытаясь игнорировать стук в голове, постепенно расходившийся по всему телу.

– Это было нелегко, – медленно ответила она. Казалось, она действительно так считала. – Я не такая, как Алистер Вейл, Элиза. Я не чертова сумасшедшая и не из тех, кому нравится убивать. Но это было необходимо.

– Необходимо? – повторила я с дрожью в голосе.

– Чтобы получить Философский камень, разумеется. – Кейт покачала головой, как будто говорила что-то очевидное. – Я нашла «Великое делание» много лет назад в нашей библиотеке в Шэдоу-Хилл, во время летних каникул. Эта книга многое предлагала мне, но я знала, что это неправильно. Я знала, что существуют другие методы, другие способы добиться, чего я хочу, и я пыталась.

– Пыталась? – Я смотрела на нее вытаращенными глазами, все больше теряясь. – Кейт, я совершенно ничего не понимаю.

– Я и не надеюсь на то, что ты поймешь, – сказала сестра, и ее голос внезапно похолодел. – Ведь ты Элиза Кейтлер, удивительная дочь Маркуса Кейтлера и Сибил Сен-Жермен.

– Я никогда не была чьей-то удивительной дочерью, – в гневе перебила ее я.

– Нет? – Кейт изобразила улыбку, но она была полна горечи. – О Элиза, конечно, ты всегда