Морена - Александр Афанасьев

И еще это «Господь с вами…». Кто так выражается…

— Вопрос стоит так, полковник — или вы уберете Резницкого, или он уберет вас. Мы предпочли бы, чтобы убрали Резницкого вы. Но перед этим — нужно убрать его людей и скомпрометировать его самого. Это сделаете вы. Но для начала ответьте на вопрос — вы с нами или…

Выбора у полковника Токарева, в общем-то, и не было.

— С вами. Где эти люди Резницкого?

— Не так быстро…

Из-за спины — передали видеокамеру, рука передавшего тоже была в перчатке.

— Чтобы работать с вами и работать долго — мы должны быть уверены в том, что знаем о вас все. Понимаете?

…

— Я жду ответа.

— Да.

— Мы не будем требовать от вас рассказов о ваших преступлениях, так как уверены что вы солжете. Вместо этого — мы будем напоминать вам о них, а вы дополнять наш рассказ деталями. Все понятно?

Неизвестный — постучал в стенку кузова. Машина остановилась, заступила тишина.

— Да.

— Тогда начнем с рассказа о том, как вы двадцать восьмого марта две тысячи одиннадцатого года застрелили криминального авторитета Сёму. И сделали вы это по заданию уголовного авторитета по кличке Хвост, который заплатил вам двадцать тысяч долларов США, чтобы вы застрелили Сёму при задержании. Верно, Владимир Петрович?

…

— Или расскажите нам, зачем вы застрелили начальника СБУ области, генерала Богдановского…

Еще потемну в тот день — Токарев обзвонил и собрал всех своих, кого только смог. Всех, способных держать оружие.

Собрались они в порту, как обычно. Как и обычно — порт не спал, работали краны, лязгали контейнеры, которые погрузчики ставили штабелями один на другой. Порт — кормилец Одессы. Не было бы порта — не было бы уже и Одессы.

Токарев был бледен и предельно конкретен — настолько конкретен, что после первых же слов, собравшиеся почувствовали себя не в своей тарелке.

— Значит, так — Резницкий Папу завалил. Он же завалил Богдановского. Из-за него же пропал Палий. Его же люди завалили Гермиана, чтобы спровоцировать в городе бойню. Его же люди сегодня пытались убрать меня. Завтра — он всех нас по одному…

На кабинетный стол легла пачка фотографий.

— Вот, гляньте.

Фотографии — Токареву передал Ангел, это были результаты наблюдения с квадрокоптера за коттеджем, который Токарев снял для своих боевиков. Про коттедж Ангел узнал, когда подцепил маячок на бампер машины Резницкого и отследил его передвижения. Токарев выбрал те фотографии, где были видны люди с оружием. Удалось так же заснять и опознать двоих боевиков — оба участники АТО, из Правого сектора.

Ангел же подсказал Токареву, в чем обвинить Резницкого. Он же — подсказал, что за Токаревым следят и назвал номера машин — именно потому собрались ночью, ночью нельзя было следить с беспилотника или квадрокоптера. Впрочем, Токарев догадался бы и без подсказки: он понимал, что вопрос стоит так: ты или тебя.

— В город он привез банду, все — бывшие участники АТО, правосеки, бандеровцы, участники самообороны Майдана — отморозки, короче галимые, повернутые на войне, которым ни наш закон, ни блатной — не указ. Все они со стволами, Резницкий сливает им информацию и прикрывает их. Это они в Одессе бойню устроили, все крайние трупы — на них. Для них — он арендовал коттедж на Александровке, с…а.

Всем, кому он это говорил, было предельно ясно — если это так, то Резницкий перестает быть своим. У ментов — тоже есть понятия. И привезя в город банду, спустив банду на город — Резницкий своим быть перестал.

— В коттедже пятнадцать человек, как минимум пятеро — постоянно в городе. За тех, что работали в городе сегодня — можете не беспокоиться, проблема решена. Осталось десять. Если работать силами спецназа или СБУ — они уйдут, Резницкий узнает и успеет предупредить. Разбираться придется нам самим, больше некому…

…

— Вопрос так стоит — это наш город или не наш город. Мы тут хозяева или к нам каждая шпана может приехать и порядки тут устанавливать?

…

— Разберемся с этими — Резницкого будем на … вертеть, хрен он нам чего сделает. Нет — они нас по одному перебьют и передавят, кого посадят, кого на дно. Отнимут все, детям ларька не останется…

Странно… но полковник милиции Токарев почти один в один повторял слова, прозвучавшие на донецком съезде предпринимателей четверть века тому назад. Правда, он сам об этом не знал…

* * *

На одной из площадок — стоял контейнер. По документам он числился как находящийся на хранении в порту, он был опечатан печатями таможни и опломбирован. Что было внутри — никто не знал, по документам — металлолом.

Токарев — сорвал пломбы и печати, шагнул внутрь, посмотрел, посветил фонариком. Около одной стены — стояли ящики, один на одном, в них были цинки с патронами. Оружие — частично было в таких же заводских ящиках, частично — просто лежало на подставках на полиэтилене. Это оружие было изъято и по документам — уничтожено.

Начальник угрозыска города — взял из изъятого АКМ, отобрал в большом картонном коробе пару запасных магазинов, в ящике — из вскрытого цинка набрал пачек с патронами и вышел.

Зашел следующий…

* * *

Бандеровцы — несмотря на предоставленность самим себе — все-таки сохраняли остатки воинской дисциплины и по ночам — несли караульную службу. Они организовали место для часового, который время от времени обходил территорию, а потом сидел на веранде, согреваясь чаем от ночного холода. У него был автомат и фонарь, который он впрочем, никогда не включал.

Сегодня дежурил Крут. Он был не из Львова, как кто-то мог бы подумать — он был из Донецка. Фанат местного Шахтаря, он выполняя решение фанатского совета — пошел в АТО воевать на стороне Украины. В армию его не взяли, потому что была судимость — зато взяли в карательный батальон Азов. Потом — Азов вошел в состав украинской полиции на правах отдельной группы. Руководство МВД довольно быстро стакнулось с командованием карательного батальона и поняло, как можно использовать его в своих бизнес-интересах. С другой стороны — азовцы быстро поняли, как можно стать очень богатыми людьми, торгуя безнаказанным насилием как товаром…