Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

— Я долго думал о том, что ожидает меня там, в Срединном мире. И хотя я сейчас, благодаря тебе, очень крутой боец, но я не смогу справляться со всем сам. Если только перестану работать и займусь исключительно самозащитой. Поэтому мне понадобятся люди, бойцы, думаю, трех человек, если они буду обучены тобой, хватит с избытком…

Она все так же молча продолжала смотреть на меня.

— Я… я не знаю, чем я могу с тобой расплатиться за это…

— Не переживай, — прервала она меня. — Я обучу трех человек. Я правильно поняла, что это будут именно люди, не адамы?

— Скорее всего, — пожал плечами я, — где же адамов взять? Да и не согласятся они…

— Значит так, Олег. Повторяю: я обучу трех человек, на людей, наверное, понадобится больше времени. Думаю, примерно, десять здешних лет, чтобы сделать их асами, почти такими же, как ты. Не совсем, но почти. Я заключу с ними такой же договор, как и с тобой, они будут мне должны и обязаны придти на помощь. Но тебе я говорю сразу: когда помощь понадобиться от тебя, ты придешь вместе с ними. Договорились?

— Конечно, Лора! Спасибо тебе!

— Не благодари, — коварно подмигнула она. — Одинокой девушке скучно одной в этой земле. А с мужичками все веселее будет.

Я сначала не понял, а потом ревность тупой иглой вонзилась в мозг. Вонзилась и тут же исчезла. Занятия с Вилорой по управлению эмоциями не прошли даром. Я ухмыльнулся и понимающе подмигнул ей в ответ. Что-то такое промелькнуло в ее глазах, и моя улыбка стала шире. Мы поняли друг друга. То, что было между нами, останется между нами, но никто из нас ничем не связан.

— Я понял, моя принцесса

Она повернулась ко мне спиной, достала платок, что-то там смахнула на щеке, и кивнула на мою спальную лавку:

— Одевайся.

Я оглянулся и увидел свой армейский камуфляж с погонами лейтенанта, сверху лежали трусы и майка с носками. А рядом на полу стояли начищенные берцы. все было чисто выстиранное и выглаженное. Я шагнул к лавке, а Лора вышла на улицу, откуда сразу же послышался веселый голос отца и ее ответ ему. Я сел на лавку и огляделся. Мне вдруг показалось, что я пришел сюда лишь вчера, и время пронеслось очень быстро. Я вспомнил, как в первую ночь никак не мог уснуть на этой вот лавке. Одновременно я понимал, что это не так, перед глазами проносились многочисленные события этих лет, и я тряхнул головой. Не хватало только сидеть здесь и рефлексировать.

Я оделся и довольно улыбнулся, когда понял, что ранее висевшая на мне мешком форма, сейчас сидит как влитая. Может быть, даже немного маловата стала. И это говорит о том, что я сильно изменился физически, но, конечно, не только. Я даже думать стал иначе. Ну, что, пора? Я погладил ладонью, ставшую мне кроватью жесткую лавку, проверил в кармане тубу с таблетками призовой брони. Пора!

***

И вновь мы шагаем рядом с отцом, пересекая миры по одному ему известному маршруту. Я попробовал запомнить дорогу, но тут же сбился. Потом «вспомнил, что у меня есть «ключ» от мира леди Вилоры и улыбнулся. Надо же, настоящая принцесса, а? Это вам не баран чихнул!

Пока шли, сначала отец расспрашивал меня о моих достижениях и успехах. А потом уже я приступил к опросу. И первый мой вопрос был таков:

— Ты кто, отец?

Он не стал переспрашивать и уточнять, лишь некоторое время молчал. А я не торопил с ответом.

— Я Гений, — наконец ответил он.

— Гений?

— Гений. Но не в смысле «очень одаренный человек», а в изначальном смысле этого слова. Я кто-то вроде ангела-хранителя Срединного мира, впрочем, это очень условно.

— И, гхм, что ты делаешь?

— Храню наш с тобой мир, — развел отец руками.

— Каким образом?

— Есть, знаешь ли, способы, — усмехнулся он. — Не то чтобы я не могу это рассказывать, ты просто сейчас не поймешь. Ты и сам уже, наверное, знаешь, что истинный смысл значений и смыслов открывается лишь по мере преодоления ступеней.

— Ступеней, каких еще ступеней?

— Ну, вот, например, ты сейчас приближаешься ко второй ступени — ступени Лекаря. Когда окончательно утвердишься на ней, увидишь мир и происходящее в нем, немного иначе, с другой стороны. То, что считал истиной, может оказаться обманом, и наоборот тоже может быть. И чем дальше, тем все еще больше иначе, еще больше по-другому.

— А сколько всего этих ступеней?

— Я не знаю, для всех по-разному. Ты уже знаешь, что в остальных мирах Веера адамы не поднимаются выше второй ступени?

— Слышал. А, кстати, почему? — не удержался я, перебивая отца.

— Ну, скажем, — ничуть не обиделся он, — потому что остальные миры лишь — отражения. Но это лишь мое теперешнее понимание, если удастся подняться выше, возможно, все окажется не так. Но сейчас я вижу такой ответ: в отражениях нет столько энергии, чтобы подняться выше. Но пока не знаю, почему. Просто принимаю, как факт.

— Но что еще выше, ты не знаешь?

— Могу лишь предполагать, но мои предположения ничего не значат. Поэтому, не забивай голову. Олег.

— Почему вы расстались с мамой, почему ты нас бросил? — задал я следующий вопрос. — Только не говори опять, что все сложно и прочую лабуду.

— Я не бросал вас, это было не мое решение. Твоя мама потребовала, чтобы я ушел.

— Ладно, — махнул я рукой. — В конце концов, это ваши с мамой дела, жить или не жить вместе. Но почему ты бросил меня? Почему не навешал, не давал о себе знать?

— Я пошел по ступеням вверх, — просто ответил отец. — А там такая чехарда со временем, да и не только с ним. Я думал, прошел месяц, а оказалось, что ты уже студент. Такая у адамов жизнь, сын. Если пойдешь выше, то, начиная с третьей ступени, ты уже становишься не совсем человеком. Поэтому я не оправдываюсь, ты адам, однажды поймешь и примешь. Если захочешь. А не захочешь, кто тебя заставит? Твое право. Могу лишь сказать, что твоя мама