Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

Впрочем, может, так даже лучше. Я быстро срастил ему кость на руке, потом, рисуясь сам перед собой, коснулся пальцем его лба, выпустив крохотный импульс энергии жизни. Он открыл глаза и сразу схватился за руку, приготовившись заорать. Ну, ладно, может, и нет, это я так, для красного словца. А Серега с удивлением ощупывал свою руку, крутил ею так и сяк, потом все же родил осознанную речь:

— Что это было, какой-то гипноз?

— Ага, скажи еще — фокус, — весело рассмеялся я.

Ну, ничего не могу с собой поделать, радость от ощущения собственной крутости так и прёт из меня. Я недавно убил семь человек, потом одного оживил? Подумаешь, какая мелочь, я столько раз убивал на ринге! Конечно, их потом всех оживляли, а эти скоро начнут вонять, но я, хотя и оставался тем же с виду, уже давно не был тем молодым человеком, которого пять с лишним лет назад отец привел к леди Вилоре. Что-то во мне изменилось и, похоже, кардинально. В общем, я совсем не переживал, и даже не думал о совершенных всего несколько минут назад убийствах. Ну, они же первые начали! Хотели меня между сиденьями УАЗика везти, между прочим, а кому такое понравится? К тому же, они ведь просто люди… что? Это я сейчас подумал? Что за хрень лезет мне в голову? Ладно, со всеми этими моральными нарративами разберемся потом, похоже, они у меня несколько поменялись.

— Серега, — отсмеявшись, сказал я, — не пудри себе и мне мозги. Ты прекрасно знаешь, что я сломал тебе руку. На самом деле сломал, по-настоящему. Потом, правда, ты начал орать, и мне пришлось вырубить тебя. Не люблю громкие крики в тихом вечернем лесу, без них тут так хорошо! А пока ты отдыхал, я тебе руку починил, кость срастил. И если ты мне расскажешь всё, что знаешь, я и позвоночник тебе сделаю. Будет лучше старого, крепче, будешь опять ходить, скакать, бегать и прыгать. Ну, как тебе такое предложение?

В его глазах засветилась надежда, но он прошипел:

— Ты врешь!

Ох, трудно с этими вояками! Ладно, зайдем сбоку.

— Как ты думаешь, Сергей, зачем я понадобился тем, кто тебя нанял или, не знаю, кто, может, отдал тебе приказ доставить меня, покрошив при этом целое отделение спецназа Конторы?

— Какой Конторы? — он вытаращил глаза.

— А, так вас вообще вслепую использовали? Хм, — задумался я. — Ну так я открою тебе глаза. Я врач, но далеко не простой врач. Я такой врач, который может сломать и починить. Я вообще очень многое умею, о чем только в сказках пишут. И для того, чтобы заполучить такого сказочного меня, тебе приказали перестрелять спецназ Конторы, меня охранявший, прикинь? И теперь ты преступник, которого будут ловить все спецслужбы страны. А ты и не знал, да? И что-то мне подсказывает, что твое начальство не станет тебя прятать и выгораживать, проще от тебя избавиться. Слишком многое стоит на кону. Что тебе сказали?

— Что это продажные менты, работающие на бандитов…, — прошептал он.

— Значит, — сделал вывод я, — тебя точно пустят в расход, чтобы скрыть концы. Более того, так и предполагалось изначально. Так что, Серега, ты тоже не жилец. Кто вы, армейцы, армейский спецназ?

Он опустил голову и я понял, что не ошибся или, по крайней мере, близок к правде. Какая-то силовая структура точно.

— Что тебе приказали?

Он еще раз посмотрел на своих неподвижных бойцов и вздохнул.

— А смысл мне тебе что-то рассказывать? Если не ты меня убьёшь, так свои приговорят. Да, дали приказ зачистить охрану и доставить тебя, живого и здорового куда надо. А теперь что? Даже если сдамся, то за убийство кучи конторцев…

— Кто ты, Серега? — еще раз спросил я. — Смысла молчать и скрывать тех, кто послал тебя на убой, тоже нет. Или я не прав?

Он скривился, а потом, махнув рукой, выдал:

— Гвардии капитан Свечин, спецназ ВДВ. Нас выдернули с передовой… Дали приказ. Сказали, что это работающие под конторцев диверсанты. Их надо зачистить, но доктора доставить целым.

— Ага, версия, значит, изменилась, — я нахмурился. — Уже не продажные менты, а вражеские диверсанты. Интересно, какая будет следующая, если я, скажем, опять тебе руку сломаю? Или лучше две?

Он посмотрел на меня, и столько в его глазах было тоски, что я даже немного пожалел его. Я понял, что он сказал правду и, неожиданно для самого себя, предложил:

— Могу вытащить тебя, Серега, отмазать. От всех могу отмазать. Но будешь работать на меня. Не на государство, не на армию, не на Контору, а лично на меня. Как тебе такое предложение? Учти, я очень богатый человек.

Серега усмехнулся и демонстративно похлопал себя руками по бедрам.

— Не проблема, — отмахнулся я, — все сделаю, как обещал. Уйдешь отсюда на своих двоих. Только, давай быстрее соображай, Контора, думаю, уже в пути. Итак, что скажешь?

— А они точно были настоящие? Ну, в смысле, не диверсанты?

Я развел руками, типа, ну, как я тебе сейчас докажу? Ты уж верь или нет.

— Давай, Серега, выбирай. Скоро красная кавалерия будет здесь. Я ничего не теряю. А ты все равно все расскажешь, куда ты денешься? Инвалид в застенках «кровавой гебни», ха-ха-ха… Позвоночник тебе вряд ли чинить будут. Да и как они его починят, если там одно крошево из костей и рваных сосудов? Нет у них таких специалистов. Да и нигде нет, я единственный. Но зачем мне тебе помогать?

— Да как ты сможешь меня защитить? Кто ты вообще такой? — выкрикнул он.

— Я твоя надежда на полноценную жизнь. Впрочем, что я тебя уговариваю, как девочку? Давай быстрее: да, нет? Мне уже идти пора.

— А почему это ты не хочешь дождаться своих? — подозрительно прищурился он.

— У меня нет своих, — процедил я сквозь зубы. — Ну, ты родишь или нет?

— И зачем я тебе? — уже все решив, все же спросил он

Хороший вопрос, но я уже знал на него ответ:

— Думаю, пора мне обзаводиться собственной гвардией. Хватит зависеть от милости разных контор, которым от меня всегда что-то нужно.

Вдалеке послышался шум моторов. Ага, вот и кавалерия! Я смотрел ему в глаза и видел,