Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды - Антон Корнилов

– У-у-у, малый! – загудел опять длиннобородый. – Охрани нас от этакого Сестры-помощницы! Говорю: страсть страстью. У нас про это не принято рассказывать.

– А поминают едва ли не через слово. Расскажи!

– То поминают, а то… Нет! – старик мотнул лысой головой, пустив в глаза Кэйлину «зайчика» от горевшего на стене факела. – Не буду рассказывать, ну ее к псам, эту Субботу. А то накличу еще, чего доброго… И не уговаривай!

– Да я и не уговариваю, – пустился на хитрость Кэйлин, прекрасно понимая, что старику не терпится поделиться рассказом, просто ломается, набивает себе цену. – Не хочешь, не надо, – добавил он и протянул руку, словно чтобы забрать кувшин. – Засиделся я, однако…

– Э! Э! – забеспокоился старик – Ты чего, малый? Хорошо ж сидим! Ладно! – милостиво согласился он. – Так и быть, расскажу про Кровавую Субботу. Плесни-ка еще.

Кэйлин с удовольствием плеснул – и себе, и ему.

– Давно это было. Аккурат… – выпив, калека закатил глаза, жирно почмокал губами, – одиннадцать лет тому назад. Ага, одиннадцать. Как раз только-только его сиятельство сэр Адам Сторм того… приказал долго жить. Ну а его сиятельство сэр Альва Сторм, значит, на престол Утренней Звезды взошел. А надо тебе сказать, малый, при сэре Адаме порядки у нас другие были. Как-то все было, знаешь… – он, затуманившись взглядом, снова замотал лысой башкой, посылая во все стороны «зайчиков», – как-то все было… Веселее! Его сиятельство сэр Адам гулянки, почитай, кажную неделю закатывал. А как сам загуляет, так весь замок жрет-пьет от пуза. Менестрелей пруд-пруди, девок всяких, только что гацанов в замок не пускали… Турниры да поединки гремели при нем, ох и любил сэр Адам такие зрелища! Да и сам мечом не дурак был помахать. А уж как удалых бойцов награждал!.. И золотом, и землями. Он за выгодой не гнался, наш сэр Адам… Он не то что сэр Альва… – тут старик понизил голос, воровато оглянувшись. – Сэр Адам прям как отец родной был нам всем. И одарить мог, когда в хорошем настроении… то есть под этим делом, – он щелкнул пальцем под длинной своей бородой. – Но уж если под горячую руку попадешь – тогда держись! Наказывал жестоко! Говорю ж, как отец родной. Делами он, сэр Адам-то, управлял, положим, малость того… безалаберно. Так то ж – он воин был, а не делец. Да… зато веселее под его началом жить было, веселее.

И одноногий вздохнул и замолчал, видимо, предавшись воспоминаниям о былых пиршествах и турнирах.

– Ну, раньше-то оно, знамо дело, лучше было. Трава зеленее, солнышко ярче да и на девок силы поболе! – шутливо подтолкнул старика локтем Кэйлин. – Эй, дед, заснул, что ли?

Бывший постельничий встрепенулся:

– Плесни!.. Во-от… Эх, хорошо пошла! Кхм. Так, значит, когда сэр Альва на престол Утренней Звезды взошел, жизнь наша быстро поменялась. Никаких тебе гулянок, никаких турниров, никаких представлений. Празднества – только те, которые традиционно во всем Арвендейле справлялись, а во все остальное время: ни-ни! Знай, работай. А отлынивать будешь – и кнута отведаешь. Менестрелей да девок из замка сэр Альва, конечно, погнал поганой метлой. Да и не только их. Прежних слуг многих на своих посменял. Я еле-еле удержался. Звенела и пела раньше Утренняя Звезда, как беззаботная летняя лужайка, а тут вдруг в муравейник превратилась – у всех свои занятия, все суетятся деловито. Да… И виконтам-сироткам, сыновьям сэра Адама тоже несладко пришлось. Их старый воспитатель – ратный товарищ сэра Адама – делся куда-то, приставили к братьям новых, которые не столько воинскому делу учили, сколько… всяким другим премудростям, воинам не очень-то и нужным.

– А куда старый воспитатель подевался? – поинтересовался Кэйлин.

– Об этом тоже… не принято у нас говорить, – неохотно ответил старик. – Слухи тогда ходили, что… смерть сэра Адама… вовсе не случайной была. Он-то, воспитатель, начал что-то вынюхивать и выспрашивать – да и сгинул.

– Вона как! – удивился Кэйлин, но тему эту на всякий случай развивать не стал. Да старик и сам быстро вернул разговор в прежнее русло:

– А потом младшие виконты покинули Утреннюю Звезду. Одного, Эдгарда, гацане утащили. Другого, Эвина, сэр Альва на дальние хутора отправил, в Красный лес… Кстати, малый, про виконта Эвина лучше тоже лишний раз рот не раскрывай, – поделился старик последними тонкостями придворной политики. – Это не одобряется.

– Да сам понимаю, – кивнул Кэйлин, который, конечно, тоже был в курсе недавних событий в замке. – Ну пес с ними, с младшими виконтами. А старший куда пропал? Вот штука… – внезапно удивился он. – Ведь я столько раз слышал, что у Адама Сторма три сына была. Про Эвина знаю, про Эдгарда слышал. А про старшего никто ничего никогда не говорил. Даже имени его что-то не припомню…

Старик опять огляделся по сторонам и тихонько похихикал:

– В том-то и дело!.. Элиан его звали – старшего виконта. Элиан!

– И что не так было с этим Элианом?

– А все с ними было так! – прищурился одноногий – До определенного момента. Пацан как пацан. Только уж слишком надменный, даже для дворянина. Всех ниже себя считал. Ну, кроме отца, разве что. Мол, род Стальных Орлов самый славный среди других благородных родов, а сэр Адам Сторм – самый выдающийся среди Стормов. И он, Элиан, лишь один своего родителя достоин. Дядюшек, Альву и Акселя, он под стать отцу не полагал. И на братьев свысока смотрел, потому что они младше его. А уж на сестер двоюродных, дочерей сэра Альвы, пф-ф… Дескать, что с девчонок взять. И вот представь, малый, как для пацана тяжело было осознать, что замок родовой, наследный – дядюшке Альве достался. И что хозяйничают в покоях Утренней Звезды его кузины, которых он шпынять привык. А с ним, с юным виконтом Элианом Стормом, никто особо и не считается. Даже слуги – в первую очередь перед его кузинами гнутся. Потому что старых слуг почти и не осталось. А тут еще и воспитатель исчез. А тут еще и братья замок покинули кто куда… Остался он один. Новый воспитатель Элиану не поглянулся: раньше виконта учили мечом владеть, а теперь – вилкой и ножом за столом. Раньше ему предания о подвигах великих предков читали, а теперь – цифирки складывать заставляют. Элиан брыкаться стал, а не тут-то было. Дядюшка Альва приказал его в строгости держать и спуску не давать. Тут пацан и взбунтовался. Прежде всего он на воспитателя своего зло затаил, в котором причину своих бед видел – ну, ребенок же несмышленый. Очень уж ему хотелось воспитателю насолить. И насолил! Почти что в прямом смысле слова. Вот как дело было… Амулета, позволяющего беспрепятственно проникать в любой закоулок замка, у Элиана отнять не осмелились. Сначала – не осмелились, а потом забыли. И оченно зря сделали. Ой, что из этого получилось!.. Удивительно, как иногда из-за какой-то незначительной малости самые страшные катастрофы происходят…

– Ну? Ну? – поторопил рассказчика увлекшийся историей Кэйлин.

– Вот те и ну! Пробрался виконт к покои придворного мага. Мастера Алвиса. Видал, такой, с пятном на лбу? Эта отметина у него тоже с Кровавой Субботы осталась. Вот, значит… Покопался Элиан на полках, стянул снадобье, хитрый порошок – который тяжелобольным дают, чтобы жизнь в них возродить. Помирающим этот порошок помогает, а вот здоровым его нипочем употреблять нельзя. Вроде как здоровые от него беситься начинают, как коты от кошачьей мяты… И представь себе, малый… В разгаре званый обед. Во главе стола, конечно, сэр Альва. Рядом его приближенные, важные вельможи. Подальше гости, тоже дворяне не из последних. Еще дальше дочери Альвы с дамами-наставницами. А уж в самом конце стола виконт Элиан со своим воспитателем. И, улучив момент, сыпанул пацан воспитателю в блюдо щепотку хитрого порошка – который от соли отличить нельзя было. Сыпанул и ждет злорадно, когда же воспитатель, всегда такой чопорный и строгий, чудить начнет… И надо же было такому случиться, что как раз в тот момент виконтесса Сенга обронила ложку под стол. Допустил бы такую оплошность Элиан, его бы тут же выслали вон. А виконтессу дама-наставница лишь легонько пожурила…