Ассортир - Алексей Викторович Иванов

то времени для неё больше не будет. Она перестанет стареть. «Тот, кто потеряет ради меня свою душу, тот обретёт её». Жаль, что Монте-Кристо распяли. Чтобы нам это наглядно показать. Так и не дав ему стать ещё более могущественным Волшебником. Как Ганеша.

Глава68.Оливия

Ведь после того, как Ганеша перестал снимать квартиру, буквально выгнав Васаби к матери, ему захотелось с ней порвать. Так сильно эта жуткая тема её общения с зеком и матерью его уже напрягала. Потому что Гульчехра была против Ганеши и постоянно в разговорах с Васаби по телефону его хаяла, призывая: «Оставь ты этого урода!» Приглашая вернуться к ней. И Ганеша, устав платить за съём квартиры и кредит за свой компактвэн, отправил Васаби к матери.

И желая поставить с Васаби точку, даже пытался завести любые другие отношения. Хотя бы – лёгкие. И выступал налегке!

В один из вечеров, когда он отдыхал на Набережной, где вся молодёжь Нахадаки тогда толкалась, вдыхая пьянящий воздух свободы, Ганеша уловил ноздрями интригующий запашок похотливой самочки. И пошёл «на зов». Увидел и подозвал к себе ту, кого он затем официально называл «гражданкой Козловой». С её чуть менее выразительной подружкой. Мол, так уж и быть, пошли.

Те подошли к компании, состоявшей из его младшего брата Брута и их лучшего друга Ганимеда. И стали вилять хвостами. Но так как те у них уже отсутствовали, отпав со временем в результате эволюции, они вынужденно виляли своими не менее дерзкими и выразительными языками. Заставив и этих трёх самцов ответить им ровно тем же. Напором интеллекта. Пригласив их в свою машину.

– А ты где работаешь? – спросила Оливия у Брута.

– Я из Владивудстока, – гордо ответил Брут. Так как работал тогда на нелегальной автостоянке. – И приехал сюда по делам всего на пару дней. – Что было абсолютной правдой.

– Я это уже поняла, – согласилась Оливия. По его деловому виду. – А – где именно?

– В городской администрации, – таинственно произнёс он. Всю эту ересь.

– И что ты там делаешь?

– Собираю с людей деньги. Они сами подъезжают ко мне вечером и отдают их. Уже не знаю, куда и девать их. – устало признался Брут. Что тоже было чистейшей правдой!

– А ты? – переключилась она на Ганешу.

– А я – здесь.

– Тоже – в администрации? – удивилась она.

– Тебе-то это зачем? – не понял Ганеша.

Что она почему-то расценила как то, что она слишком уж мелко плавает, чтобы лезть в его большие дела.

– Просто, – смутилась Оливия, – у меня уже год назад были любовники из местной администрации. Они были такими могущественными властелинами, что когда я утром хотела уйти от одного из них на работу, он спросил меня: «Кто твой начальник, давай я ему позвоню и всё улажу». Я подумала, что он шутит и ответила: «Давай». Но он позвонил, назвал моего начальника по имени-отчеству и всё устроил. На работе в журнале мне поставили в тот день восьмёрку, как будто бы я весь этот день работала. Тогда как я работала весь день под ним. И о чём бы я с ними тогда ни говорила, любой из них заявлял: «Давай, я тебе это устрою. Я всё могу». И реально происходило то, о чём бы я их тогда ни просила. Первое, что взбредёт в голову! И я ощущала с ними в себе такую власть, словно бы я была в этом городке настоящей Королевой – с большой буквы, от слова которой зависело тогда состояние многих бесов, с которыми я общалась.

– И что же тебя заставило с ними расстаться? – усмехнулся Ганимед.

– Они постоянно говорили мне, – продолжила Оливия, не замечая от возбуждения его иронии, – «вот будет тебе лет двадцать, и ты будешь тогда уже никому и не интересна. Пользуйся тем, что тебе ещё восемнадцать, пока весь мир лежит у твоих ног! И мы здесь только лишь для того, чтобы тебе это показать. Радуйся, что тобой, пока ты ещё молода и красива, интересуются такие демоны». А мне уже девятнадцать! – заломила она руки. – Ещё немного, и я буду уже никому не интересна!

– А сколько их было? – не понял Ганимед.

– Трое.

– И что, они все вместе тобою интересовались? – заинтересовался Брут. Не меньше их. Решив, что она желает «сообразить на троих».

– Нет, – возразила ему Оливия, обломав леса, которые Брут уже начал вокруг неё возводить, чтобы продолжить реконструкцию её сексуальных отношений. – Конечно же нет. Я им ничего такого делать с собой не позволяла. Строго по очереди. По одному на каждый день. Поэтому-то они и не хотели отпускать меня даже на работу. И я около трёх месяцев там не появлялась. Получая деньги просто так. А когда они куда-то постепенно разъехались по командировкам, я уже не помню точно, я снова вернулась к своей работе. Где всё начальство стало меня за это уважать. И называть с тех пор по имени отчеству. Или – «гражданка Козлова».

– А кому, гражданка Козлова, вы хотел бы, чтобы я сейчас позвонил? – усмехнулся Ганеша, входя в образ Зевса, тем более что Ганимед, как и Братки, вслед за Дезом именно так его и звал. И стал называть ей фамилии демонов из комитета по делам молодёжи и из местной администрации, с которыми он вынужденно сталкивался год назад, пока работал в рок-группе Ганимеда «Гагарин-бит» арт-директором. Устраивая выступления ребят на «День Города» на площади возле ДКМ-а и в других местах. Так как эта группа пользовалась тогда просто бешеной популярностью. И демоны из администрации охотно шли ему навстречу, пожимая руку так, как будто бы это он их создал, а не просто помогал с концертами, текстами, местами для репетиций и гостиницами. Отвозя их для выступлений на своей машине во Владивудсток и в соседние посёлки и городки. Называя теперь Оливии фамилии тех, с кем он в этих местах сотрудничал, указывая их должности.

И Оливия стала смотреть на него другими, более волнующими глазами: гражданки Козловой. Даже не став читать ещё сохранившиеся номера этих высоких демонов у него в телефоне. Полностью поверив в собственный же миф, в который она и Зевса тут же вписала – как своего нового властелина.

– А ты кем работаешь? – спросила она у Ганимеда.

– Ганимед является моим помощником, – строго ответил за него Зевс. Чтобы тот его не выдал.

– Так ты что, депутат? – опешила она.

– Законодательного собрания, – выпалил Зевс первое, что пришло в голову. – Показать тебе свой манд-ат? – усмехнулся он, расстегивая ширинку. Начав слегка манд-ражировать «манд-атом».

– Нет,