Ассортир - Алексей Викторович Иванов

нескольку часов выстаивая в очередях за билетами на его концерты.

– Для себя и для вовлекавшей его во всё это невестки Вагнера, – подтвердил Ганимед.

– Разумеется, по указанию её отца, идеи которого Гитлер и изложил в своём опусе, пока сидел в тюрьме. На бумаге, которую та ему активно и поставляла. Поняв от отца, что тот не выйдет на свободу, пока не окончит труд.

– Раньше срока?

– Для чего его туда англичане, на самом-то деле, и поместили. Чтобы он закончил уже свою «политическую возню» и приступил к исполнению внушаемой ему её отцом «исторической миссии германского народа». А Ницше лишь дал ему богатую пищу для размышлений о разлагающем влиянии торгашеского духа на общество. С ним-то Гитлер и начал столь активно бороться. Вначале – в пределах своей страны. А затем, замечая это разлагающее воздействие «свободного рынка» и на другие окружающие его страны – чуть ли не со всей Европой! Обещая им вернуть их самим себе. И те, тут же поняв, о чём он столь красноречиво говорит им, охотно ему сдавались. Как в своё время – Наполеону.

– Считая его «новым Гением»! – усмехнулась Козлова.

– Избрав в качестве «мальчиков для битья» масонов. По наводке Ницше. Мол, это всё они, торгаши проклятые, которые убили горячо любимого всеми планетарного Творца Монте-Кристо именно из-за того, что Он мешал им торговать в храмах. Чтобы на этом «законном основании» отбирать у масонов все их деньги и честно нажитое непосильным трудом имущество. Подстрекая к этому официально признанному им разбою всех, кто его слушал.

– Вся власть Наполеона и Гитлера и их так называемая «гениальность» держалась исключительно на жажде грабежа, – подтвердил Ганимед.

– О котором все, столь жадно ему внимавшие, только и мечтали! – усмехнулась Козлова.

– Даже усомниться в которой означало – перестать грабить.

– И признать себя в этом виновным, – подтвердил Ганимед.

– Поэтому-то все и были ему столь фанатично преданны, – поняла Оливия.

– И крича каждый день друг другу «Хайль Гитлер!», тут же сваливали на Гитлера всю вину за ежедневно творимые ими преступления. Во имя!… Третьего рейха. А потому всерьёз и считали Гитлера новым аватаром Господа. Организовав для этого службу «Аненербе», которая по всему миру собирала материалы чтобы это подтвердить. И как можно полнее себя же обелить и оправдать. Обезличивая себя во имя светлой идеи.

– Внушенной им извне! – усмехнулся Ганимед.

– И ты думаешь, что Гитлер был так влюблён в себя, что так и не понял, что им кукловодят?

– Конечно понял! – усмехнулся Зевс. – Иначе не стал бы нападать на Англию в тридцать девятом, разгромив почти весь их торговый флот созданным на деньги Америки подводным флотом, фактически лишив Англию всех её колоний. После того, как понял, что Англия после долгой победы над Испанией, Португалией, а затем и Голландией по всем морям и океанам наконец-то почувствовала себя морской сверхдержавой! Один из ярчайших представителей которой и сумел внушить эту идею Вагнеру, проложив под ней сугубо немецкий контекст Гёте. А через него – и его другу Ницше. Которые, сами того не подозревая, выступили для него лишь переводчиками, распространявшими его идеи на немецком языке.

– Поэтому-то Ницше и изложил их не в форме научного трактата, а в форме туманного мифа о Заратустре, – усмехнулся Ганимед, – так как и сам толком-то не понимал, о чём это он там поёт. На свой лад подпевая Вагнеру и его «Битве богов».

– И лишь когда Гитлер понял не только это, но и то, на чьи деньги Троцкому удалось произвести переворот в России, перехватив власть у одних торгашей, сформировавших Временное Правительство, в пользу других – заокеанских, решил для себя, что и Россия не сможет оказать ему достойного сопротивления. И после того как во всей Европе уже некого стало грабить, Гитлер стал агитировать все сплочённые в едином порыве жажды грабежа европейские народы бороться с «жидокоммунизмом» русских. Пошел на Русь и…

– И? – не поняла Козлова.

– И глубоко ошибся! – усмехнулся Ганимед.

– И – в чём же?

– Да в том, что Сталин, мобилизованный остатками царской военной элиты против Троцкого, к тому времени уже успел выбить из русского народа и торгашеский дух с их Нэпом и самих троцкистов. А потому и стал для обывателей прообразом нового царя.

– Царя нового типа! – усмехнулся Ганимед. – На новом витке исторического развития.

– Во имя которого они и не щадили живота своего? – усмехнулась Козлова.

– Уже не просто площадная чернь, а точно такие же граждане, как и он сам. То есть – потенциальные цари.

– К тому же уже – полновластные цари природы! – усмехнулся Ганимед.

– Которые, отринув религию во имя изобличавшей её тогда науки, уже не боялись ни грома, ни молнии. В виде злопамятного Зевса-громовержца. Как нерадивая чернь с их подспудным страхом наказания за ежедневные проступки.

– Съедающими тебя изнутри.

– Где любой рабочий уже мог быть избран в депутаты и войти прямиком в кулуары власти. Чтобы навести там порядок.

– Как постоянно и случалось, – подтвердила Оливия.

– Гитлер проиграл на самом деле только лишь потому, что проворонил тот момент, когда Сталин, внедряя в массы учение Ленина, уже сумел превратить Советский Союз в империю царей.

– А не холопов, – усмехнулся Ганимед.

– Царей Пре-Красной империи! Где власть принадлежала каждому, кто превращал свою жизнь в служение. Но уже – пред алтарём Разума. Во благо всей своей многонациональной страны. Введя обязательное тогда для каждого беса образование. А для тех, кто хочет пробиться во власть – нормативы по философии.

– Которую, поэтому, зубрили тогда все, – усмехнулась Козлова. – Так вот почему, оказывается, «Капитал» заменил нам Библию! А статьи по экономике – стали теперь «молитвами».

– Которому поклоняются и до сих пор, – подтвердил Ганимед, – как «Золотому Тельцу».

– Дав понять немцам, в сорок пятом году дав им по заднице, что одно наличие обезьяноподобного организма ещё не делает нас истинными арийцами!

– Арийцами вовсе не рождаются, – подтвердил Ганимед.

– Как это?

– Сказку про Буратино смотрела? Каждому из нас надо еще ой как постараться чтобы стать хотя бы бесом. Перестав быть животным.

– Социокультурным?

– Для того чтобы стать социокультурным вначале необходимо стать хотя бы просто культурным, – усмехнулся Зевс. – Так как именно культура и описывает те парадоксы, которые возникают в жизни беса, когда он пытается бездумно соблюдать обычаи и исполнять обряды, подстраиваясь под общество. И пытаясь просто вести себя, как другие. Животные. Ни то мы так и остались бы марионетками своих потребностей, страстей и навязываемых нам концепций.

– Но для чего тогда нам их навязывают?

– Для того чтобы нами удобнее было управлять.

– Хотя бы для того, чтобы мы тупо не