Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл

дома, и чаще всего те, кто ждал, даже не знали, где ты находишься, не говоря уже о том, когда ты вернешься. Были причины, по которым те, кто остался, так часто уставали от этого. Став старше, он понял это. Это была беспомощность, которая изматывала тебя. Будучи командиром, ты получал возможность взглянуть на эти вещи по-новому. Он больше не испытывал того волнения, которое сжимало кулак тревоги в животе. Если тебе приходилось делать один из этих страшных телефонных звонков или заходить к человеку, чтобы сообщить плохие новости, это меняло тебя. Если этого не происходило, значит, ты уже был сломлен.

В эти дни он мог разработать план, но осуществляли его другие, а его очередь была сидеть и ждать - по крайней мере, метафорически. Конечно, в этом была логика, он это знал, но этот подход “руководства сзади” никогда не устраивал его. Он так много раз думал об уходе, но потом понял, что будет все время испытывать эту тревогу. Это он будет ждать звонка, потому что человек, который делал его работу, не сделал ее так хорошо, как мог бы. Может, звонка и не будет, но он никогда не перестанет его ждать. Это было не эго. Он знал, что он хорош в этом. Нельзя сомневаться в себе и хорошо выполнять работу. Иногда он жалел, что он так хорош. Тогда он стал бы счастливее и превратился бы в человека, который беспокоится о погоде только потому, что его кусты роз пострадали, а не потому, что ухудшение видимости означает значительное увеличение шансов на то, что что-то пойдет не так.

Он изменил позу и вытер влагу с очков. Дождь, казалось, становился сильнее, если такое вообще возможно. За пять минут, что он стоял здесь, лужи на земле перед ним переполнились и образовали большую лужу. Группа “Альфа” была неясным пятном слева от него; “Браво” - справа. Чарли был вне поля зрения за грузовиком, не то чтобы он мог видеть дальше десяти футов перед своим лицом. В идеале он предпочел бы дождаться, пока пройдет этот погодный фронт, но они уже были на позиции и прошли момент “идти/не идти”. Кроме того, он предпочитал идти в тот скудный оставшийся дневной свет, который у них был. В темноте люди становятся смелее и совершают глупости.

Они находились на бывшей ферме, состоящей из трех зданий: фермерского дома с соломенной крышей, большой бетонной пристройки размером тридцать на двадцать метров, состоявшей, по их мнению, из нескольких комнат, и сарая из гофрированного металла за главным домом. Перед домом находился большой квадратный двор, усыпанный гравием. Разведка определила, что вход сзади был исключен. Официально это было из-за наличия камер, хотя это не беспокоило Тони. По его опыту, люди устанавливали их, но редко, если вообще когда-либо, кто-то смотрел прямую трансляцию, что делало камеры более чем бесполезными. Они были не более чем дорогостоящим ложным чувством безопасности с дополнительной рекламой того, что у вас есть что-то, что стоит украсть.

Нет, его беспокоило другое. Куски сельскохозяйственной техники валялись внизу склона за двумя хозяйственными постройками. Может, это все, чем они были, но дважды за последний год они приходили в такие места, только чтобы обнаружить, что цели импровизировали какую-то форму мины-ловушки. Уоллес не работал шесть недель и ему повезло, что он не потерял палец на ноге. Если бы Джейкобс не заметил проволоку, натянутую между зданиями, они могли бы потерять гораздо больше, чем пальцы. Нет, они будут заходить с фронта, где не будет ничего, что могло бы их задержать. В девяти случаях из десяти скорость и внезапность - единственное, что требовалось, и люди редко ставили мины-ловушки в таких местах, где, забыв их обезвредить, можно было расправиться с доставщиком пиццы.

На дворе слева находился рефрижераторный контейнеровоз, а справа - три других автомобиля: внедорожник, фургон и мазда. “Альфа” прорвется через переднюю дверь фермерского дома, а “Браво” - через заднюю. Чарли, следя за неприятными сюрпризами, должен был запереть четвертого человека в уборной. Все команды по три человека.

Тони нажал кнопку рации.

- Проверка позиций?

Он вздрогнул, услышав громкий звук, за которым последовал шквал помех, в котором затерялись голоса.

- Отряд “Альфа”, повторите?

Еще больше помех.

Может быть, это просто дождь. Может быть, это дерьмовое оборудование, с которым им пришлось работать. Может быть, что-то ещё.

Кулак тревоги в его животе сжался еще сильнее. Это были не обычные нервы. По всем правилам, эта работа должна была быть простой. Три, возможно, четыре человека управляли фабрикой таблеток. Такого рода операциями обычно не занимаются молодые люди с автоматическим оружием, под кайфом от собственных запасов и с головой, полной глупых идей. Эти типы больше занимались кокаином и героином.

Тони не стал отмахиваться от странностей так быстро, как это сделал надутый инспектор Кларк. Он видел кое-что в свое время. То, что он не мог объяснить. Он был там, в Ираке, когда они зачищали пещеры. Моррисон всадил дюжину пуль во что-то размером с человека с крыльями, что чуть не оторвало ему руку, прежде чем улететь. Женщина из неуказанного подразделения МО заскочила на следующее утро для “небольшой беседы” в их передовой лагерь, ясно дав ему понять, чего именно он не видел. Это его обеспокоило, но, как всегда, он выполнил приказ и держал язык за зубами. Но больше всего его раздражало то, что он не мог уснуть по ночам, когда его будили кошмарные воспоминания, - это то, насколько практичной, доходящей до откровенной скуки была эта женщина. Как будто в этом не было ничего необычного. Это заставляло задуматься - что еще, черт возьми, они скрывали? Сколько еще “небольших бесед” она вела?

Тем не менее сегодня им предстояло в одиночку вскрыть фермерский дом, и, если верить ему, они были подготовлены правильно. Он был в этом чертовски уверен. Он берег тех, кто знал, что делает, исправлял тех, кто мог научиться, и, наконец, после долгих трудов избавлялся от тех, кто не мог. Пассажиров не возят и не терпят хвастливых обязательств, когда на кону жизни.

Над его головой прогремел гром. Он снова нажал на кнопку радио.

- Кто-нибудь принимает?

Ничего, кроме искаженных помех и обрывков разочарованных голосов. Им придется идти по времени. Он посмотрел на часы. Они могли бы…

Справа раздался крик: “Стоять! Вооруженная полиция!”

Он не мог разобрать, кто кричал из-за грохота потопа, но он увидел движение, приближающееся с левой стороны фермерского дома. Медленно.

- Руки вверх! -