Братство рун - Михаэль Пайнкофер

— Ты понимаешь, что я имею в виду, мой мальчик? — спросил сэр Вальтер. — После нашего визита профессор Гэнсвик серьезно занялся руной меча. При этом, похоже, он натолкнулся на вещи, которым, по мнению его убийц, следовало бы лучше оставаться неизвестными. Письменный стол профессора перевернут вверх дном, и некоторые из его записей явно пропали. Судя по всему, сектанты не хотели, чтобы он мог передать свои знания дальше…

— …а именно нам, — добавил Квентин и опустил голову с сознанием своей вины. — Профессор Гэнсвик был убит из-за нас, верно? Чтобы отбить у нас охоту дальше продолжать расследования.

— Я желал бы исключить эту возможность, мой мальчик. Как профессор сказал нам, он уже много лет назад прекратил заниматься изучением рун. Лишь благодаря нам он снова обратил на них свое внимание. Все выглядит так, что мы снова разбудили его интерес, который послужил причиной его смерти.

— Но почему? — спросил Квентин и почувствовал, как у него на глаза наворачиваются слезы, выражающие одновременно как печаль, так и ярость. — Но ведь он сам говорил, что интерес к руне меча может привести к гибели? Почему же он все-таки сделал это?

— Потому что он был ученым, мой мальчик. Человеком реальности и исследования. Несмотря на свой почтенный возраст, профессор Гэнсвик сохранил детское любопытство, которое свойственно всем исследователям. Он не мог знать, что оно послужит причиной его смерти.

— Тогда это действительно наша вина, — сказал удрученно Квентин. — Мы рассказали профессору о руне меча. И что еще хуже, мы привели убийц к нему. Ты помнишь ту драку на улице, свидетелями которой мы стали? Я знал, что братья рун причастны к этому. В тот момент они уже были в городе. Они преследуют нас.

— Да, похоже на то, — признался сэр Вальтер, — хотя я задаюсь вопросом: почему был убит профессор Гэнсвик, когда мы все еще остались живы? Логика подсказывает только два возможных ответа: либо мы не представляем никакой опасности, чтобы братству следовало уделять нам свое внимание…

— В это трудно поверить, дядя. Подумай о нападении на Абботсфорд и о пожаре в библиотеке.

— …или, — продолжил сэр Вальтер свои размышления, — по каким-то соображениям необходимо, чтобы мы оставались живы. Возможно, сектанты планирует что-то, и, вероятно, мы играем, сами того не зная, роль в этом замысле.

— Ты так считаешь? — спросил Квентин. Такое предположение, возможно, и впечатлило его дядю, но на него самого не оказало воздействия. В конце концов, буквально несколько минут назад один из сектантов пытался убить его руками безымянных…

— Это было бы вполне возможно, — сэр Вальтер был убежден. — В этом случае мы должны поинтересоваться причиной. Что движет сектантами? Действительно они бунтовщики и преступники, как хочет убедить нас инспектор Деллард? Или за всем этим что-то скрывается? Может, они преследуют какую-то цель, в которой это играет важную роль? — Он указал на рисунок, который его племянник все еще держал в руках.

— Ты имеешь в виду этот меч? — спросил Квентин.

— Конечно. Профессор Гэнсвик, кажется, выяснил, что между руной меча и этим знаменитым оружием существует связь.

— Знаменитое оружие? — Высоко подняв от удивления брови, Квентин рассмотрел рисунок. — Ты полагаешь, этот меч действительно существует?

— Конечно, мой мальчик. По крайней мере существовал. Уже не одно столетие никто не видел его. Это королевский меч, Квентин. Клинок, с которым Роберт Брюс одержал победу над англичанами под Бэннокберном.

— Роберт Брюс? Бэннокберн? — Квентин от удивления широко раскрыл глаза. Конечно, он знал историю о короле Роберте, который объединил Шотландию и успешно защищался против английских захватчиков, но о королевском мече он ничего не слышал.

— Не ломай голову, мой мальчик, только очень немногие знают об этом, — утешил его сэр Вальтер. — Меч Брюса едва упоминается в древних хрониках, и это из добрых побуждений, потому что предание гласит, что над ним тяготеет проклятие.

— Проклятие? — Глаза Квентина стали еще больше. Сэр Вальтер улыбнулся.

— Ты знаешь, я не верю во всю эту чушь. Но говорят, что меч принадлежал Уильяму Уоллесу. Он командовал в битве под Стерлингом, когда впервые наголову разбили англичан. Но, как ты знаешь, Уоллес не остался славным героем до конца войны. После поражения под Фолкирком человек, которого они называли «Храброе Сердце», был предан представителями шотландской знати и отдан в плен англичанам. Его отвезли в Лондон, где над ним устроили процесс и затем публично казнили. Меч Уоллеса же, согласно преданию, остался в Шотландии и перешел во владение Брюса, завоевавшего нашему народу свободу.

— Об этой истории я действительно ничего не слышал, — признался Квентин. — А что же потом случилось с мечом?

— Говорят, что он потерян. Исторические источники не упоминают об этом. Но предания упорно утверждают, что меч Брюса все еще существует и хранится в потайном месте. Столетия он лежит где-то спрятанный. Только время от времени он должен появляться, чтобы снова исчезнуть в тумане истории.

Квентин кивнул. Как всегда, если речь шла об этих вещах, у него волосы становились дыбом и мурашки бежали по спине. Конечно, он достаточно взрослый, чтобы его разум верил во все это.

— Одного я никак не пойму, дядя, — проговорил он, — если этот меч так долго никто не видел, как можешь ты быть так уверен, что рисунок изображает именно это оружие?

— Совершенно просто, мой мальчик, потому что современники короля Роберта увековечили его, чтобы сохранить для потомков. Он изображен на надгробной плите на могиле Роберта, найденной в аббатстве в Данфермлайне. Это меч с рукояткой в виде головы льва, точно такой же, как на рисунке профессора Гэнсвика.

— А руна меча? — спросил Квентин. Сэр Вальтер пожал плечами.

— Я не уверен. С тех пор как четыре года назад обнаружили могилу короля Роберта, я частенько бывал в Данфермлайне. Руна меча не бросалась тогда мне в глаза, но возможно, что тогда я просто не обращал на нее внимания. Мы замечаем многие вещи лишь тогда, когда привлекаем наше сознание.

— Похоже, профессору Гэнсвику это бросилось в глаза. Руна хорошо проглядывается на рисунке.

— Верно. И я спрашиваю себя, откуда профессор это узнал. Мне не известно, чтобы он в последние дни бывал в аббатстве, чтобы проводить исследования.

— Возможно, он узнал это из книги, — предположил Квентин и указал на полки, которые ломились под тяжестью кожаных переплетов.

— И это тоже могло быть возможным. Но вместо того, чтобы обращаться снова к сухой теории, я бы предложил, чтобы мы изучили все на месте.

— Ты имеешь в виду Данфермлайн?

— Туда ведут все нити, мой мальчик. Все время мы искали убедительную связь между убийцами и знаком руны, и все говорит о том, что эта связь — королевский меч. Это как раз то, что выяснил профессор, перед тем как умер.

— Но в свой последний миг он упомянул не аббатство, а Абботсфорд, — задумчиво сказал Квентин.