Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи - Михаил Погодин

Если же вы по сему предмету не получите никакого предварительного повеления, то встретить его величество должны вы будете на границе губернии.

Генерал Ермолов.

1 октября 1825 г. № 25.

Амир-Аджи-Юрт».

«Милостивый государь,

Владимир Савич!

Из письма вашего, от 27 сентября, крайне приятно для меня было видеть верноподданническое усердие, с коим все сословия жителей города Астрахани готовятся встретить достойным образом государя императора, в случае если его величеству благоугодно будет удостоить город сей своим посещением.

Жаль будет, если по краткости времени пребывание императора, как то и предполагать должно, невозможно будет привести к исполнению всех празднеств, которые предназначаются. Впрочем, конечно, вы не оставите распорядиться таким образом, дабы и в сие короткое время все состояния городских жителей были участниками в изъявлении общей радости, ощущаемой ими при лицезрении всеми обожаемого монарха.

Благодаря вас, с своей стороны, за попечения ваши по всем тем предметам, которые, в случае прибытия его величества в Астрахань, должны обратить его внимание, прошу принять уверение в совершенном почтении и преданности, с коими имею честь быть ваш, милостивый государь, покорнейший слуга

Алексей Ермолов.

Октября 1825 г. Амир-Аджи-Юрт».

I

«Господину правящему должность астраханского губернатора

Из донесений вашего высокородия, от 24 и 30 ноября, № 5589 и 5652, приятно мне было видеть деятельные меры, вами принятые к прекращению беспокойств, возникших было в Яндыковском улусе, и благоразумные распоряжения, учиненные вами к предупреждению оных на будущее время.

В обязанность себе поставляя изъявить вам за сие истинную мою благодарность, я остаюсь в полной уверенности, что попечительностию вашею, при содействии ныне прибывшего г. главного пристава калмыцкого народа, будут водворены, как в сем улусе, так и во всех прочих, прочный порядок и устройство.

Генерал Ермолов.

№ 184. 8 декабря 1825 г. Екатериноград».

II

«Господину правящему должность астраханского гражданского губернатора

Признавая весьма основательными все распоряжения вашего высокородия, изъясняемые в рапорте от 7 сентября № 4111, относительно приведения в порядок Яндыковского улуса, в рассуждении тех предметов, по коим вы требуете моего разрешения, сим вас уведомляю: 1) подвластный владелец Надмит-Зайсанг-Батырь-Амур должен быть непременно обращен в совладение, ибо иначе дан бы был повод к своевольным откочевкам и другим зайсангам, и 2) зайсанга сего, равно Габжу-Гелена, по моему мнению, весьма бы полезно было, пока Яндыковский улус успокоится совершенно, в предупреждение могущих произойти от внушения их новых раздоров, удержать в Астрахани.

Генерал Ермолов.

№ 185. 8 декабря 1825 г. Екатериноград».

«Невзирая на то что Ермолов прибыл в Тегеран после обещания, данного государем персидским послам, возвратить некоторые присоединенные к нам области, он выказал при этом случае так много искусства и энергии, что шах отказался от своих требований. В случае несогласия шаха Ермолов, не могший поддержать своих представлений войском, которого в то время не было под рукой, что было не безызвестно персиянам, нашелся бы вынужденным уступить. Невзирая на то что всемогущий в то время Аббас-Мирза нисколько не скрывал своих к нам неприязненных чувств, Ермолов успел склонить шаха к уступкам. Ермолов, всегда выказывавший большое уважение к обычаям народов, с коими ему приходилось действовать, внушил персиянам высокое к русским уважение, каким они даже не пользовались впоследствии, после наших успехов над ними. Мне говорил один значительный персидский сановник, что своевременная присылка войск в Грузию предупредила бы войну с персиянами, коих самонадеянность постоянно возрастала вследствие убеждения, что мы к ней не готовы и что мы можем противоставить их полчищам лишь ничтожные силы.

Известно, что к Мазаровичу явился однажды армянин, некогда захваченный персиянами в плен; хотя этот евнух был помощником Манучар-хана, хранителя сокровищ и любимца шаха, но он обратился к Мазаровичу с просьбой исходатайствовать ему позволение возвратиться к нам в Грузию. Так как это могло дать повод к различным обвинением, потому что в случае пропажи чего-либо наше посольство и армянин были бы подозреваемы в похищении шахских сокровищ, то Ермолов советовал Мазаровичу убедить армянина отказаться от своего намерения; таким образом удалось предупредить большие неприятности.

Возвратившись из Персии, Ермолов занялся устройством края; его попечениями была улучшена, при всевозможном соблюдении казенного интереса, Военно-Грузинская дорога, созданы Имеретинская и Кахетинская линии и положено основание Сунженской. Придвинув правый фланг к предгориям Кавказа, он воздвиг укрепления у подошвы гор и переселил сюда казаков, которые жили до того времени между Георгиевским и Черноморьем. До 1820 года в Черномории, зависевшей от герцога Ришелье и преемника его графа Ланжерона, устроены были конные заводы, для которых покупались богатые английские заводские лошади, существовал огромный штат конюхов и возведены были племянником Ришелье флигель-адъютантом Roche-Chouare несколько малых крепостей в болотах.

Ермолов, уничтожив бесполезные и крайне дорогие конные заводы и упразднив все ненужное, распустил конюхов; им были возведены укрепления: Грозная, Внезапная, Бурная, и создана столица Тифлис там, где были лишь кучи саклей и два караван-сарая. Шелководство и виноделие были также предметами его особенной заботливости; не согласившись на просьбу иностранца Кастелла, требовавшего большую сумму для выписывания из Франции женщин, привыкших разматывать шелк, он приказал заняться этим солдатским женам, под наблюдением корпусного дежурного штаб-офицера; он был обязан, приложив печать к моткам, пересылать их в место нахождения Ермолова. Когда впоследствии выданы были Кастеллу, по приказанию графа Паскевича, 8000 рублей бумажками, он бежал за границу – желая также приучить туземцев к подражанию немецкому хозяйству, он водворил немецкие колонии.

Ермолов был человек такой, какой был необходим для Кавказа. Смиряя железною рукой диких хищников, он мудрою справедливостью привлекал различные народы к признанию над собою власти нашего государя. Его продолжительному и славному управлению обязан был Кавказ своим устройством, спокойствием и безопасностью; невзирая на большие расходы, не проходило года, чтобы Ермолов не представлял один или два миллиона экономии.

Тифлисский госпиталь и коммиссариатские здания были им построены на счет сумм, оставшихся после его посольства в Персию и которые он имел право оставить у себя. (Все мною сказанное основано на официальных документах; я могу даже присовокупить, что бережливость Ермолова в отношении к казенным деньгам была часто весьма тягостна для его подчиненных.) Грозный для врагов и ослушников своих велений, Алексей Петрович, будучи постоянно весьма приветлив относительно своих подчиненных, дозволял себе во время похода короткое с ними обращение; но кажущаяся фамильярность этого энергического человека не была в состоянии поколебать дисциплины, столь необходимой в военном сословии.