Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918) - Юрий Победоносцев

А вот как Богданов описывает связь деятельности РГ ЦВПК с Прогрессивным блоком Государственной думы:

«В предреволюционное время резко повысилась роль Государственной Думы. Знаменитые речи об измене царицы, о предательствах во время войны, читаемые повсеместно, как бы подвели революцию к Думе. Речи оппозиционных депутатов, особенно социалистов, огромными тиражами печатались в типографиях и развозились по фабрикам, заводам, различным предприятиям, университетам и прочее.

Эта обстановка вспоминается в деталях. Вот к зданию военно-промышленного комитета на Литейном подкатывает несколько грузовиков, доверху наполненных речами членов Государственной Думы. Не успели они еще разгрузиться, как на других грузовиках, на извозчиках этот груз уже развозится по фабрикам, заводам, учреждениям. А там хватают, развозят, разносят и все уже читают, пересказывают, объясняют друг другу. В такой обстановке неудивительно, что революция пеклась как на дрожжах, а Государственная Дума перестраивалась на наших глазах».

Так что Рабочие группы самым активным образом содействовали распространению и популяризации в рабочей среде думских настроений. Кстати, заметим, что штаб Февральской революции находился не в Смольном, а во дворце Юсупова на Литейном, откуда Гучков и руководил процессом свержения самодержавия. О резком изменении позиции РГ ЦВПК в отношении забастовок рабочих пишет в своих мемуарах и член ЦК партии большевиков Шляпников:

«В первой половине января "Рабочая группа" ЦВПК — с благословения меньшевистского центра и фабрикантов Бюро Центрального военно-промышленного комитета — повернула свою политическую ладью по ветру революционной стихии. Учтя настроение рабочих, их жажду борьбы и готовность на жертвы, либеральные политики задумали оседлать движение и направить его на пользу "прогрессивного блока". Представители "Рабочей группы" и их единомышленники-оборонцы (плехановцы, меньшевики, социалисты-революционеры и т. д.) повели агитацию за выступление в день открытия заседаний Государственной Думы после рождественских каникул».

26 января 1917 г. генерал Глобачев подал министру внутренних дел свой очередной доклад, в котором однозначно указал на РГ ЦВПК как организатора забастовок и манифестаций, к открытию заседаний Думы:

«Дав время рабочей массе самостоятельно обсудить задуманное, представители рабочей группы лично и через созданную ею особую "пропагандистскую коллегию" должны организовать ряд массовых собраний по фабрикам и заводам столицы и, выступая на таковых, предложить рабочим прекратить работу в день открытия заседаний Государственной Думы — 14 февраля сего года и, под видом мирно настроенной манифестации, проникнуть ко входу в Таврический Дворец.

Здесь, вызвав на улицу председателя Государственной Думы и депутатов, рабочие в лице своих представителей, должны громко и открыто огласить принятые на предварительных массовых собраниях резолюции с выражениями их категорической решимости поддержать Государственную Думу в ее борьбе с ныне существующим Правительством.

При этом опасения рабочей группы о противодействии со стороны инакомыслящих подпольных социалистических течений отпали, потому что социал-демократические группы большевиков, объединенцев и интернационалистов-ликвидаторов не склонны ни противодействовать, ни способствовать их затее, а занять выжидательную позицию».

В связи с подготовкой этих массовой акций неповиновения РГ ЦВПК 24 января выпустила явно провокационную прокламацию, в которой, в частности, говорилось:

«Режим самовластия душит страну. Политика самодержавия увеличивает и без того тяжкие бедствия войны, которые обрушиваются всей тяжестью на неимущие классы, и без того бесчисленные жертвы войны во много раз умножаются своекорыстием правительства…

Рабочему классу и демократии нельзя больше ждать. Каждый пропущенный день опасен. Решительное устранение самодержавного режима и полная демократизация страны являются теперь задачей, требующей неотложного разрешения, вопросом существования рабочего класса и демократии… К моменту открытия Думы мы должны быть готовы на общее организованное выступление».

Содержание этого воззвания переполнило чашу терпения полиции, дотоле сквозь пальцы смотревшей на деятельность РГ ЦВПК. В ночь с 26 на 27 января большинство членов Рабочей группы было арестовано по обвинению в заговорщической деятельности и подготовке государственного переворота. Впрочем, это событие было вполне ожидаемо гвоздевцами. Вот что по этому поводу писал Богданов: «Призыв Рабочей группы к демонстрации и свержению самодержавия произвел ошеломляющее впечатление. Как царское правительство ни было подавлено всеми событиями, оно понимало, что, когда зовут к революции, надо немедленно реагировать, т. е. надо немедленно арестовать, даже до того практически неприкосновенную, легально действующую Рабочую группу».

Сразу после ареста Рабочей группы Гучков предпринял экстренные шаги по освобождению своих подельников: во-первых, он выступил с протестом в прессе, в котором говорилось:

«Разгром Рабочей группы может привести к обратным результатам: не ослабить, а усилить существующее брожение в рабочей среде».

Во-вторых, поехал с протестом к председателю Совмина князю Голицыну, которому, в частности, заявил:

«Если бы вам приходилось арестовывать людей за оппозиционное настроение, то вам всех нас пришлось бы арестовать».

Здесь с Гучковым можно согласиться, его самого давно нужно было немедленно арестовать и судить. Увы и ах, но этого царское правительство так и не сделало.

Третьим шагом Гучкова было проведение 29 января совещания представителей ЦВПК совместно с рядом депутатов Государственной думы Керенским, Чхеидзе, Аджемовым, Карауловым, Милюковым, Бубликовым и др. На этом совещании Гучков сообщил об аресте РГ ЦВПК и указал, что группа занималась политическими вопросами. Эта деятельность группы была комитету известна, и в общих чертах ЦВПК был с ней солидарен.

Итак, председатель военно-промышленного комитета не только не протестовал против организации подчиненными ему структурами демонстраций и забастовок, срывающих сроки выполнения военных заказов, но и активно защищал организаторов этих антиправительственных акций.

Надо ли говорить, что Гвоздев, вся деятельность которого финансировалась из фондов ЦВПК, в то время просто не мог безнаказанно готовить массовые антиправительственные мероприятия вопреки воли руководства ЦВПК. В этой связи генерал Глобачев писал:

«Арест Рабочей Группы произвел ошеломляющее впечатление на ЦВПК, и в особенности на Гучкова, у которого, как говорится, была выдернута скамейка из-под ног: связующее звено удалено, и сразу обрывалась связь центра с рабочими кругами.

Этого Гучков перенести не мог; всегда в высшей степени осторожный в своих замыслах, он в эту минуту потерял свое самообладание и, наряду с принятыми им мерами ходатайства об освобождении арестованных перед главнокомандующим Петроградского военного округа, рискнул на открытый призыв петроградских рабочих к протесту против якобы незаконного ареста народных избранников. По заводам и фабрикам рассылались об этом циркуляры ЦВПК за подписью его председателя А. И. Гучкова».