Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918) - Юрий Победоносцев

От версии причастности к этому процессу большевиков придется отказаться. У партии Ленина были достаточно крепкие связи с флотом, но, как пишет Шляпников, связи с петроградским гарнизоном были весьма слабые.

«Революционная работа среди солдат Петербургского гарнизона велась во все время войны. Однако в силу переменного состава солдат, прочного организационного закрепления связей с организацией было все же мало. Значительно лучше было дело во флоте. Там наша партия имела крепко организованное ядро. Центром флотской организации был Кронштадт. Работу среди моряков не нарушили и последние провалы Военной организации, имевшие место в 1916 г. Связи Военной организации (или "Военки", как тогда называли ее) среди моряков и крепостных артиллеристов были обширны. Они обнимали не только Кронштадт, со стоявшими там судами и учреждениями, но имелись и в Ораниенбауме, на Красной Горке, в Сестрорецке, на форте Ино, в Гельсингфорсе, Свеаборге. Всей деятельностью "Военки" руководил Петербургский Комитет».

Так что военные волнения матросов в Кронштадте и Гельсингфорсе во время февральских событий, возможно, и были инициированы большевиками, однако мало вероятно, что они были причастны к неповиновению казаков или солдат Павловского полка. Ведь в то время большевики были убеждены, что выступления питерских рабочих неизбежно будут задавлены частями регулярной армии, поэтому в начале февральских событий они даже несколько сдерживали революционные порывы народных масс.

Скорее уж к этим события мог иметь отношение Гучков. Ведь не случайно французский посол М. Палеолог в своих воспоминаниях описывает, как он присутствовал на приемах, где представители и финансовой и земельной знати и даже великие князья совершенно открыто говорили о свержении государя и о том, как они уже ведут пропаганду в частях гвардии — в первую очередь в Павловском полку, который и в самом деле первым поддержал февральские беспорядки в Петрограде. Хотя участие Гучкова в этих событиях могло быть скорее косвенным, через пропаганду в армейских частях нетерпимости к правительству Николая II, чем непосредственным руководством структур ЦВПК в противодействии царской полиции.

Главную же роль в присоединении части столичного гарнизона к восставшим, по-видимому, все же сыграла революционная стихия, сознательно развязанная действиями заговорщиков. После чего ситуация окончательно вышла из-под контроля как властей, так и заговорщиков, и стала неуправляемой. Император, пытавшийся в это время вернуться в столицу, фактически был захвачен и изолирован в Пскове союзником Гучкова генералом Рузским. После чего Гучкову оставалось лишь поставить точку в его поистине сатанинском плане.

2 марта Николай II «добровольно» подписал свое отречение. Так Гучков победил, но, победив, вскоре все проиграл. Выпущенные им на свободу бесы революции решили, что они сражались вовсе не для того, чтобы ими управляли бы бывшие царские сатрапы. И Гучков со товарищи довольно быстро оказались лишними.

Правда, некоторые из либералов после потери власти осознали, что же они натворили с Россией. В этой связи нельзя пройти мимо покаяния одного из лидеров февральского государственного переворота Милюкова, которое он в порыве отчаяния высказал в своем письме князю Петру Долгорукову, написанному в конце 1917 г.:

«Мы должны признать, что нравственная ответственность за совершившееся лежит на нас, т. е. на блоке Государственной Думы. Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами после начала войны. Вы знаете также, что наша Армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на неудовольствие и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. Вы понимаете теперь, почему в последнюю минуту я колебался дать свое согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть мое внутреннее состояние в настоящее время. История проклянет вождей так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю. "Что же теперь делать?" — спросите Вы. Не знаю, т. е. внутри мы знаем оба, что спасение России в возвращении к Монархии…

Все это ясно, но признать этого мы не можем. Признание есть крах всего дела, всей нашей жизни, крах всего мировоззрения, которого мы являемся представителями».

Захватившие власть либералы сформировали первое Временное правительство, в которое вошел всего один министр-социалист — Керенский. Однако при этом хотя формально власть в стране перешла в руки сторонников Гучкова, занявшего в новом правительстве посты военного и морского министров, но реальная власть находилась в руках сформированных Гвоздевым Советов, какое-то время еще контролировавших революционную стихию.

Именно Советы выпустили так называемый приказ № 1, предусматривавший проведение выборов солдатских комитетов, изъятие оружия у офицеров и передачу его под контроль избранных комитетов, установление не ограниченной ни в чем свободы солдат. Здесь нужно заметить, что в первые месяцы после Февральской революции роль большевиков как в Советах, так и в других событиях была минимальна. В это время сторонники Ленина еще были лишь крохотной группкой мало кому известных экстремистов, так что Советами реально заправляли недавние союзники Гучкова.

Армия потеряла управляемость, а в довершение ко всему Временное правительство провело массовую чистку командного состава русской армии. Только за первые недели после переворота было уволено более половины (!) действующих боевых генералов царской армии, заподозренных в симпатиях к старому режиму. И это во время мировой войны!

Как эти мероприятия повлияли на боеспособность русской армии, можно видеть из мемуаров одного немецкого офицера, где приводится такой факт: перед тем как цепь русских солдат поднималась в атаку, солдаты поднимали свободную левую руку и один из них пересчитывал поднятые руки, а потом что-то кричал. Оказалось, солдаты голосованием решали вопрос: продолжать ли им атаку.

Солдат решил, что раз царя не стало, то не стало и царской службы и царскому делу — войне, наступил конец. Раньше он умирал за царя, но теперь не желал умирать за пришедших к власти господ. Офицер, призывавший солдата защищать родину, становился ему подозрителен и враждебен. Раз была объявлена свобода, то кто имел право заставлять его, солдата, проливать свою кровь на фронте, когда в тылу рабочие провозгласили восьмичасовой трудовой день, а односельчане готовились поделить землю помещика?

И в первые весенние дни 1917 г. толпы русских солдат вышли из своих окопов. Германские офицеры, «братаясь» и спаивая русских солдат, призывали их убивать русских офицеров, бросать окопы, идти домой. Из 220 стоявших на фронте пехотных дивизий браталось 165, из них 38 обещали немцу не наступать.

Впрочем, что такое развал русской армии, некоторые «герои» Февраля вскоре испытали на своей шкуре. В июне один из авторов приказа № 1 И. Д. Соколов во главе делегации ЦИК посетил действующую армию. В ответ на убеждения не нарушать воинскую дисциплину солдаты набросились на делегацию и зверски избили ее. В результате Соколова отправили в больницу, где он лежал несколько дней, не приходя в сознание. А еще ранее 29 апреля военный министр Гучков был вынужден подать в отставку из-за полного неподчинения ему армии. Вскоре после этого подал в отставку второй столп российского либерализма — Милюков.