«Фрам» в Полярном море - Фритьоф Нансен

«Вторник, 25 сентября. Я внимательно рассмотрел карту нашего дрейфа за минувший год. Если считать от того пункта, где мы застряли 22 сентября прошлого года, и до нашего местонахождения 22 сентября этого года, то пройденное нами расстояние составит 189 морских миль (350 километров), или 3°9' широты. Если же считать от того же исходного пункта до наиболее северной точки, достигнутой нами летом (16 июля), то дрейф составит 226 морских миль (420 километров), или 3°46' широты.

Но если считать от самой южной точки, куда нас отнесло осенью прошлого года (7 ноября), до самой северной – летом этого года, то получится 305 морских миль (566 километров), или 5°5'. Мы продвинулись на 4° к северу – от 77°43' до 81°53'. Определить курс (направление) дрейфа – задача для этих широт весьма не легкая, так как магнитное склонение заметно изменяется с каждым градусом долготы, пройденным на восток или на запад.

Наш генеральный курс равен примерно С 36° З. Направление нашего дрейфа, следовательно, заметно более северное, чем «Жаннетты», а этого мы и ожидали. Наш дрейф пересекает ее дрейф под углом 59°. Если продолжить линию дрейфа этого года, то она пересечет Северо-Восточную Землю Шпицбергена и самым северным пунктом на этом продолжении будет 84°07' северной широты под 75° восточной долготы, приблизительно к ССВ от Земли Франца-Иосифа. Расстояние на этом курсе от места нашего нахождения до Северо-Восточной Земли 827 морских миль (1534 километра).

Если мы будем продолжать проходить по 189 морских миль в год, то нам потребуется, чтобы пройти это расстояние, 4 года и 4 с половиной месяца. Если же исходить из того, что мы будем двигаться со скоростью 305 морских миль в год, то мы затратим на весь путь лишь 2 года и 8 месяцев. А то, что скорость дрейфа будет по крайней мере не меньшей, кажется весьма вероятным; теперь вряд ли нас снова отнесет обратно на такое же расстояние, как в октябре прошлого года; тогда к югу была совершенно чистая ото льдов вода, а вся масса льдов лежала к северу от нас.

Нынешнее лето, как мне кажется, доказало, что лед теперь очень неохотно подается назад к югу и, напротив, при малейшем восточном ветре, не говоря уже о южном, чрезвычайно охотно подвигается на северо-запад или на север. Я придерживаюсь поэтому моего прежнего предположения, что скорость дрейфа по мере нашего продвижения на северо-запад будет увеличиваться. Весьма вероятно, что «Фрам» через два года сможет вернуться в Норвегию, т. е. экспедиция продлится ровно три года, как я и полагал с самого начала.

Наш дрейф, как я уже говорил, на угол в 59° севернее дрейфа «Жаннетты». Вместе с тем Земля Франца-Иосифа, если предположить, что весь лед, идущий из огромного Полярного бассейна, обходит эту землю с севера, должна оттеснять лед к северу. Поэтому весьма вероятно, что по мере продвижения вперед, пока Земля Франца-Иосифа не останется позади, наш дрейф будет постоянно отклоняться к северу, и вследствие этого нам удастся достигнуть более высоких широт, чем пророчил наш дрейф до сих пор.

Я надеюсь достигнуть по крайней мере 85° северной широты. До сих пор все мои предположения оправдались; направление нашего дрейфа совершенно параллельно курсу, которым, по моим соображениям, прошла льдина с предметами «Жаннетты» и который я нанес на карту, готовясь к лондонскому докладу[223]. Путь этот ведет примерно через 87°30' северной широты. Я не смею надеяться на более северный дрейф и буду считать себя удовлетворенным, если удастся достигнуть и этого. Наша цель, как я уже много раз говорил, ведь не в том, собственно, чтобы достигнуть точки, «где находится конец земной оси», а пересечь и исследовать неизвестный Полярный бассейн. Однако это не помешает мне все же попытаться достигнуть самого полюса и надеюсь, что это окажется возможным, если только мы в марте дойдем до 84° или 85°. А почему бы этому и не случиться?».

«Четверг, 27 сентября. Решено, начиная с завтрашнего дня, пока светло, всем каждое утро с 11 часов и до 1 часу упражняться в ходьбе на лыжах. Это совершенно необходимо. Если обстоятельства вынудят нас возвращаться домой по льду, боюсь, что некоторые из нас, не умеющие как следует пользоваться лыжами, поставят нас в очень трудное положение. У нас есть несколько отличных лыжников, но пятеро или шестеро должны приобрести вкус к лыжам, без них нельзя пускаться в далекий путь по льдам».

С этого дня мы регулярно совершали и небольшими группами, и всей компанией лыжные пробеги. Помимо хорошего моциона, они доставляли нам большое удовольствие, и все охотно принимали в них участие. Вскоре все освоились с передвижением на лыжах даже по этой неровной всторошенной поверхности, хотя лыжи частенько ломались. Их старательно чинили, сколачивали, чтобы снова поломать.

«Понедельник, 1 октября. Сегодня мы пробовали тащить ручные нарты, положив на них груз в 120 килограммов. Нарты шли хорошо, но тащить их все же тяжело, так как лыжи на этой неровной дороге то и дело разъезжаются. Пожалуй, индейские лыжи более пригодны для такого пути, сплошь усеянного большими и малыми снежными застругами и буграми. Амунсен, впрягшись в нарты, сперва решил было, что тащить их – дело пустячное; но, пройдя немного, впал в глубокое и, по-видимому, печальное раздумье; молча вернулся он на корабль и там поведал остальным, что чем тащить на нартах такой груз, лучше просто лечь рядом с нартами, – все равно один конец. Вот что значит практика.

После обеда я попробовал в те же нарты с грузом в 120 килограммов запрячь трех собак, и те тащили сани, как нечто невесомое».

«Вторник, 2 октября. Погода прекрасная, но холодновато. Ночью было 27° мороза, пожалуй, слишком многовато для октября. Если и дальше так пойдет, зима будет явно суровая. Но какая разница для нас – будет 50 градусов мороза или 70?.. «Одного разлива», – сказал гусак, глотнув из двух сточных канав. Сегодня мы совершили восхитительную прогулку на лыжах. Теперь все чувствуют себя на лыжах гораздо увереннее. Однако скоро наступит мрак, и лыжному спорту придет конец. Жаль, это хорошее упражнение. Надо будет придумать что-нибудь другое.

У меня такое чувство, будто это моя последняя зима на корабле. Неужели мне действительно удастся пойти весной к полюсу? Попытка тащить нагруженные сани по этому льду не слишком нас подбодрила, а если собаки не выдержат или окажутся слабее, чем я рассчитываю, или же лед на нашем пути окажется не лучше, а хуже – тогда ведь нам придется рассчитывать только на самих себя.

Но если нам удастся пройти на «Фраме» настолько далеко на север, что до полюса останется сравнительно небольшое расстояние, я сочту своим долгом рискнуть. Не могу представить себе препятствие, которое нельзя было бы преодолеть, раз придется выбирать одно из двух: погибнуть или – вперед на родину».

«Четверг, 4 октября. Местами лед почти непроходим, но, по-видимому, только на ограниченном пространстве; вообще же санный путь необычайно хорош, хотя снег и рыхловат, так что собаки по временам проваливаются. По всей вероятности, это объясняется отсутствием у нас за последнее время сильных ветров, которые уплотняли бы снег.