Детектив и политика 1991 №4(14) - Эрик Кристи

в Россию и отправил на виселицу сотни беззащитных юнцов.

— Андропов производил впечатление сторонника реформ, — вспоминает полковник Копачи, тогдашний шеф будапештской полиции, которого Андропов знал по приемам в советском посольстве и с женой которого танцевал. — Он часто улыбался, у него всегда находились льстивые слова для реформаторов, и нам было трудно уразуметь, действовал ли он только согласно инструкциям или по личному почину. Он был, несомненно, человек благовоспитанный и располагающий к себе. Вместо того чтобы приказывать сделать то или это, как действовал его предшественник, Андропов всегда "советовал" или "рекомендовал". Но я неизменно чувствовал в нем что-то холодное и непроницаемое. Казалось, что его глаза меняли окраску, и было в этих глазах ледяное пламя, скрытое за стеклами очков.

Последняя встреча Шандора Копачи с Юрием Андроповым произошла в последний день Венгерской революции. Когда вместе с женой Копачи торопился в югославское посольство, где надеялся получить политическое убежище, его задержали прямо на улице агенты КГБ и доставили в советское посольство. Андропов встретил их радушно и приветливо, объяснил, что Янош Кадар, который сейчас формирует новое правительство, хочет видеть полковника Копачи. Тот поверил давнему знакомому, однако советская бронемашина доставила его не к Кадару, а в тюрьму, из которой он вышел только спустя 7 лет — в 1963 году, по общей амнистии. На всю жизнь запомнил Копачи, как Андропов стоял на верхней площадке лестницы, улыбался ему и махал на прощание рукой.

Георг Хелтей, заместитель министра иностранных дел в правительстве Надя, отмечая ум и хладнокровие Андропова, считает, что советский посол "являлся высшей инстанцией, выносившей решения, кто именно и сколько людей должно быть казнено".

— Я уверен, что ему была дана абсолютная власть расправляться с революционерами, так что царство террора в Венгрии было царством террора Юрия Андропова. Оно связано с его именем навеки… И почти все венгры, которым пришлось во время революции встречаться с кремлевским гаулейтером, вспоминают по этому поводу такой исторический эпизод.

В 1944 году турецкий султан Сулейман пригласил к ужину венгерского дворянина. Гость не очень доверял хозяину и несколько раз вставал из-за стола, чтобы отправиться домой. Но каждый раз султан, улыбаясь, настаивал, чтобы венгр остался. "Ведь вы еще не отведали черного супа", — повторял он, имея в виду кофе. Когда "черный суп" был наконец подан, янычары набросились на венгра и заковали его в цепи. С тех пор "черный суп" стал в венгерском языке идиомой, обозначающей самое черное коварство и предательство.

Глава вторая СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ — КГБ

— А разве не все укротители так поступают?

— Далеко не все: у них есть две школы, или методы: дикая — Wilde Dressur, вот этим манером — огнем и железом, и ручная — Zahme Dressur, по которой не только не полагается стрелять, но даже бичом только по воздуху хлопают для одной видимости, а между тем результаты достигаются самые блистательные: и звери слушаются, как шелковые, и в публике полное спокойствие и благодушие.

Николай Лесков. Административная граница (Zahme Dressur… в жандармской аранжировке). 1893

Вот особенность политической карьеры Андропова, которая предопределила ее наступательный и триумфальный характер: меняя посты, он не менял, а только расширял свои прежние функции. Его политический маршрут в последние 30 лет, начиная с венгерского назначения, был, по сути, расширением служебных обязанностей, пока наконец он не достиг поста, который является конечной точкой этого движения: дальнейшая служебная экспансия возможна теперь для Андропова только путем территориальной экспансии советской империи.

Достаточно сравнить карьеру Андропова с карьерой любого другого из партийных коллег, чтобы оценить экспансионистский, завоевательный характер движения по служебной лестнице — его движение вширь было движением вверх. К примеру, даже брежневский путь на кремлевский Олимп был менее последователен, более зигзагообразен. Приобретая новый пост, он неизбежно терял предыдущий: сразу же после войны направлен партийным боссом Запорожской области, спустя два года переброшен на аналогичный пост в соседнюю Днепропетровскую область, откуда был родом, еще через три года стал партийным руководителем Молдавской республики (не будучи молдаванином), а через четыре года назначен на такой же пост в другую республику — Казахстан (не будучи казахом). В конце концов Брежнев стал советским вождем, но скорее благодаря сложным антихрущевским интригам его коллег во главе с Сусловым, чем собственным усилиям. Иначе — с Андроповым: его путь отличает неумолимая логика, и обретением верховной власти в стране он не обязан никому, кроме самого себя.

Путь Андропова в Кремль был фактически накоплением служебных обязанностей, пока их количество не перешло в качество. Это не случайность, а неизбежный, скорее даже арифметический итог всей предыдущей накопительской деятельности. В самом деле, начиная с 1953 года у него не было потерь, которые сопровождают почти любую официальную карьеру в СССР. Он был назначен советником в Будапеште, а меньше чем через год стал Чрезвычайным и Полномочным Послом, иначе говоря — его обязанности и ответственность в Венгрии расширились, укрупнились. После блестящего выполнения там секретной миссии летом 1957 года переведен заведующим отделом ЦК КПСС по связям с правящими коммунистическими и рабочими партиями, то есть ему было поручено наблюдение за московскими вассалами — восточноевропейскими странами, Монголией, Китаем, Северной Кореей и Северным Вьетнамом. Принимая желаемое за действительное, в круг его обязанностей включили также Югославию. Во всех этих странах Андропов бывает часто, либо наведываясь туда в одиночестве, либо сопровождая сначала Хрущева, а после его отстранения в октябре 1964 года — хрущевских преемников: Брежнева и Косыгина. Никто после Ленина не бывал так часто за границей, прежде чем стать советским вождем, как Андропов, однако ни разу его нога не пересекает границы социалистического лагеря. Парадоксальным образом эта граница оказалась для него еще менее проходима, чем для остальных советских граждан, которые — в наименьшей своей части, естественно, — пересекают ее в качестве туристов, дипломатов, журналистов, шпионов, эмигрантов либо беглецов. Может быть, отчасти и по личным причинам он был заинтересован в укреплении этой границы. В ночь с субботы на воскресенье 13 августа 1961 года перекрыт последний лаз из