Дикарка Жасмин - Бертрис Смолл

— Мне важно было это знать. Жасмин, — произнес маркиз. Она успокаивающе погладила его по лицу:

— Я понимаю. И никогда не посрамлю твою честь. И свою тоже. И все-таки ты уверен, что хочешь на мне жениться? Ведь это бабушка решила выдать меня замуж, чтобы я своими низменными инстинктами не осрамила семью. По поводу вчерашней ночи скандала не будет. Ведь нас обнаружили вместе после того, как разъехались гости. И все же, если ты решишь, что жениться на мне не стоит, я тебя пойму.

— Ты — моя, — просто ответил Рован Линдли. — С тех пор как я увидел тебя на первое мая. — И, взяв Жасмин за руку, повел ее из галереи. По поводу отсрочки дня свадьбы и ее причин не было сказано ни слова. Маркиз был тронут откровенностью Жасмин и ни секунды не сомневался, что она станет хорошей женой. «Ей можно верить», — подумал он и любовно сжал ее изящную руку.

"Вот все и решилось», — мелькнуло в голове Жасмин, когда тем же вечером она подписывала брачный контракт с Джеймсом Рованом Линдли, маркизом Вестлеем. Был подписан и контракт Сибиллы. А потом в честь обручившихся пар устроили небольшой ужин.

— В мае Томас берет меня во Францию, — важно заявила Сибилла. — Наш медовый месяц придется отложить — в январе ведь никуда не поедешь. Мы будем в Париже и у родственников бабушки в Аршамболе. Мама говорит, там есть замок Бель-Флер, где она провела детство. — Сибилла вопросительно посмотрела на Скай. — Бабушка, мы сможем в нем остановиться? Мама рассказывала, что и вы с дедушкой провели там медовый месяц. Как это романтично! Пожалуйста, бабушка!

— Там не живут уже много лет, — ответила Скай, — но если ты настаиваешь, упрямая девчонка, я напишу туда, и замок приведут в порядок к приезду нового поколения молодоженов. — Скай хоть и ворчала, но улыбалась, отвечая Сибилле. Бель-Флер! О, как давно это было! Она тогда была намного моложе, грустно думала Скай, и спина не болела по утрам. — В январе, конечно, никуда не поедешь, но вы можете отправиться ко двору и покрасоваться перед всеми этими глупышками, которые служат вместе с тобой Анне Датской, — посоветовала она Сибилле.

— Не обижай меня, моя красавица, — взмолился граф Кемпе. — Как это некуда ехать? Я доставлю тебя на небеса и обратно, моя обожаемая Сибилла. Верь моему слову. — Он поцеловал ее миниатюрную руку, и его серые глаза озорно блеснули.

Сибилла была достаточно сообразительна и поняла, что он имеет в виду: девушка вспыхнула до корней своих золотых волос.

До первой свадьбы оставалось менее трех недель, и портниха Бонни с подручными работали по восемнадцать часов в сутки. Чтобы помочь им, из лавки вызвали швею, которая прошлой зимой готовила гардероб Жасмин. Помня о щедрости графини Ланди, она с радостью откликнулась. Леди Сибилла Александра Мери Гордон не могла выходить замуж без полного приданого. Граф Брок-Кэрнский испросил разрешения королевы, и она освободила Сибиллу от обязанностей фрейлины. На ее место быстро нашлась другая.

— Так она и в самом деле выходит замуж за графа Гленкирка? — спросила с улыбкой королева Анна, когда граф Брок-Кэрнский пришел просить освободить его дочь. — Джемми давно пора жениться.

— Нет, мадам, — поправил королеву Алекс Гордон, — она выходит замуж за Тома Ашбурна, графа Кемпе. Гленкирк был детской фантазией, с которой она так долго носилась. Кемпе сделал предложение еще летом, но мы обещали дочери отвезти ее ко двору, чтобы она могла послужить вам. Нет, мадам, дело с Гленкирком не шло дальше ее девичьих грез. А сейчас она вполне очарована Томом Ашбурном, и он любит ее.

— Что ж, милорд, — ответила королева, — это будет хорошая пара. Вас и жену можно поздравить со счастьем дочери.

— Мы счастливы дважды, мадам, — отозвался граф. — Моя вдовая падчерица Жасмин де Мариско весной снова выходит замуж. Ее избранник — маркиз Вестлей, двоюродный брат Тома Ашбурна. В мае джентльмены приехали к моему тестю в Королевский Молверн и влюбились в моих девочек. — Говоря это, Алекс Гордон чувствовал себя в безопасности: месячные у Жасмин были за два дня до ее связи с лордом Лесли. Бог даст, все обойдется и скандала не будет!

Накануне свадьбы Сибиллы с Томом Ашбурном Жасмин навестила сводную сестру и застала ее одну в спальне.

— Что тебе нужно? — спросила Сибилла, которая в последнее время уже не была такой нетерпимой, как раньше.

— Я принесла вот это. — Жасмин подала ей плоскую коробку, обтянутую красной кожей. — Мой свадебный подарок тебе. Сибилла взглянула на нее с удивлением.

— Почему ты даришь мне это? Ты ведь ненавидишь меня.

Должна ненавидеть.

— Вовсе нет, — возразила Жасмин. — Вспомни, Сибби, у нас с тобой одна мать. Я не могу ненавидеть дочь моей матери и не верю, что ты по-настоящему ненавидишь меня.

— Если бы у мамы была дочь, а не четверо сыновей. — Сибилла вздохнула. — Но у нее были сыновья, а я — ее маленькая девочка. А потом появилась ты. И я поняла, что любовь, которую она дарила мне, на самом деле любовь к тебе. Мне стало больно, и я злилась. Жасмин. Разве на моем месте ты не испытывала бы тех же чувств? Я любила маму больше всех на свете! — Голос Сибиллы сорвался, и крупные слезы покатились по розовым щекам.

Успокаивая, Жасмин обняла сестру, и, к удивлению, та не сбросила ее руки и не отстранилась.

— Послушай, Сибби, если бы не ты, мама, может быть, и не смогла бы выжить, вернувшись из Индии, и брак ее не был бы так счастлив. Когда убили моего мужа Ямала, у меня был выкидыш. Того ребенка я только воображала, и все же его потеря была для меня ужасной. А теперь попытайся представить, что чувствовала мама, которая знала своего ребенка, и с ним ее разлучили. И вот она приезжает в Дан-Брок, а там — ты! Разница в возрасте у нас всего шесть месяцев, но важно не это, а то, что ты была там. Девочке нужна была мать, а матери отчаянно нужна ее маленькая дочка. Мама, наверное, решила, что это чудо. Ее любовь и забота были предназначены только тебе, Сибби, и никогда — мне. Думала ли она обо мне? Не знаю. Может быть, и думала иногда, а может быть, и нет, потому что это было слишком больно для нее. Меня она помнила совсем маленькой и никогда не надеялась увидеть снова. Ее любимой дочкой стала ты, а не я. Вот и при встрече она обрадовалась мне не как любимой дочери. И хотя она дала мне жизнь, я никак не могу поверить, что это и есть моя мать.

— Не можешь? — Сибби была поражена и взглянула на сводную сестру. — Но ведь она на самом деле твоя мать. Жасмин!

— Знаю, — рассмеялась сестра. — Но вырастила меня Ругайя Бегум, и ее я считала матерью. А ты об Аланне Вит думала как о маме?

— Никогда! — ответила Сибилла. — Я ее презираю и ненавижу. Мама расстраивается, когда я так говорю, но это правда. Аланне Вит я была нужна только для того, чтобы вымогать деньги у отца. Она мне не мать.

Когда я была маленькой, она приезжала в Дан-Брок навещать меня, но каждый раз выманивала что-нибудь у отца: скотину, лошадей, зерно. И пользовалась всем этим вместе со своим отребьем, за которого зимой вышла замуж. Как-то, когда мне было шесть лет, она явилась к нам с огромным животом и цепляющимся за юбки сопливым ребенком, которого она игриво представила как моего младшего братика. Этот монстр был ростом с меня, хотя ему исполнилось только два года. Его отца я видела лишь однажды, и он был настоящим гигантом.