Фидель Кастро - Максим Макарычев

Тем временем в среде контрреволюционных эмигрантов, осевших в США, формировались террористические организации, ставившие целью физическую ликвидацию руководителей кубинской революции. Выходящая в Майами газета «Ньюс» сообщала, что католическая организация кубинских эмигрантов готовит покушения на тех членов правительства Кастро, которых она считает коммунистами.

Александр Алексеев вспоминал о «контрреволюционной шутке», которая начала гулять на Кубе в 1960 году. В связи со слухами о коммунистическом влиянии на революционное правительство святой Петр решил провести проверку. Он собрал трех главных лидеров революции – Фиделя, Че, Рауля – и предложил им перейти через болото с одного берега на другой, сказав, что праведники перейдут на ту сторону, а грешники, то есть коммунисты, утонут в болоте и попадут в преисподнюю. Вернувшись после некоторого отсутствия на берег, Петр увидел Фиделя по бороду в воде, а Рауля – только по колени. «Как же так, – сказал Петр Раулю, – тебя считают самым главным коммунистом, а ты, оказывается, самый праведный из них?» – «Так я же стою на плечах Че Гевары», – ответил Рауль. «Мораль была такова, – пояснял Александр Алексеев, – поскольку Фидель ростом на голову выше Рауля, значит, все трое в равной мере коммунисты»[316].

Террористические акты, беспорядочные взрывы бомб, налеты самолетов, распространение листовок – все это, по замыслу противников Кастро, должно было посеять панику, недоверие к новому правительству у кубинцев и, тем самым, подготовить почву для вторжения, которое, по мере успешного проведения на Кубе социально–экономических реформ, стало рассматриваться как основная форма борьбы против революционного правительства.

В 1999 году, когда в связи со сроком давности был снят гриф секретности с ряда документов американских спецслужб, Фидель выступил с сенсационным заявлением: «17 марта 1960 года, на совещании, в котором участвовали вице–президент Ричард Никсон – „святой человек“, – госсекретарь Кристиан Гертер, который так и не стал президентом, министр финансов Роберт Б. Андерсон, помощник министра обороны Джон Н. Ирвин, заместитель госсекретаря Ливингстон Т. Марчант, помощник госсекретаря Рой Рю–боттом, адмирал Арлей Берк, из генштаба, директор ЦРУ Аллен Даллес, высокопоставленные офицеры этого управления Ричард Бисселл и Д. К. Кинг, сотрудники Белого дома Гордон Грэй и генерал Эндрю Д. Гудпастер, а также президент Соединенных Штатов (Дуайт Эйзенхауэр. – М. М.), была утверждена так называемая «Программа скрытого действия против режима Кастро» <…> предложенная ЦРУ, в которой, среди прочего, давалось разрешение на создание тайной организации по разведке и действиям на территории Кубы, для чего ЦРУ были выделены необходимые фонды. В недавно рассекреченном протоколе этого совещания – его уже рассекретили, потому что прошло почти 40 лет, у них так принято, – генерал Гудпастер записал: – «Президент сказал, что он не видел лучшего плана для контроля этой ситуации <…> главная проблема – утечка информации и сбой в системе безопасности. Все должны быть готовы поклясться, что он (Эйзенхауэр) ничего не знает об этом. <…> Он сказал: „Мы должны выглядеть непричастными ни к чему“ <…>». Фидель сообщил, что «это было лишь формальное совещание, еще и потому, что ЦРУ рекомендовало совершить покушение на меня еще в конце 1959 года – 11 декабря. Не прошло еще и года с момента победы революции»[317].

Первое время кубинцы не шли на конфронтацию с США и старались не отвечать на провокации. В том же 1959 году, на международных форумах и конференциях, представители кубинских делегаций сознательно не обостряли отношения с США и соседними латиноамериканскими странами, голосуя за предложенные теми резолюции. Постоянный представитель Кубы в международных организациях в Женеве, посол Х. Э. Камехо Аргудин в беседе с заместителем руководителя делегации СССР В. Г. Шкунаевым 18 июня 1959 года объяснял политику нейтралитета и неучастия Кубы в каких–либо блоках, провозглашенную правительством Кастро, тем обстоятельством, что «самолет США до Кубы долетает за 20 минут» и что «вся экономическая жизнь Кубы зависит от экспорта в США»[318].

Осенью 1959 года, после серии неудачных дипломатических попыток «угомонить» Фиделя, начались силовые действия в отношении Кубы. 24 сентября в провинции Пи–нар–дель–Рио была обезврежена первая группа контрреволюционеров с большой партией оружия. Их целью был захват аэропорта Баракоа в провинции Ориенте, с тем чтобы превратить его в опорную базу для вторжения. В составе группы было два гражданина США: полковник Джим Смит и летчик Питер Лаутен. 21 октября 1959 года были сброшены две бомбы на сахарную плантацию Пунта Алегре. 27 октября правительство США опубликовало отчет о встрече посла США в Гаване Ф. Бонсала с президентом Кубы О. Дортикосом. В заявлении отмечалось, что правительство США «испытывает некоторую озабоченность в связи с тем, что в дружественных и сердечных отношениях между Кубой и США появляются признаки недоверия и враждебности»[319]. Американцы даже обещали принять «необходимые меры» против пиратских полетов самолетов с территории США на Кубу. А по сообщению агентства АП из Вашингтона, правительство Соединенных Штатов даже запретило «создание на территории США кубинского правительства в изгнании»[320].

Но многое стало очевидным после выступления 3 ноября президента Эйзенхауэра, который заявил, что «коммунисты ловят рыбу в мутных водах Кубы»[321]. Именно с осени 1959 года, с началом диверсионных атак и актов саботажа, по сути, началась тайная война США против Кубы, которая длится уже почти полстолетия.

Тогда Фидель Кастро терпеливо выжидал и не поддавался на провокации. В заявлении кубинского правительства от 13 ноября 1959 года подчеркивалось, что «правительство Кубы никогда не смешивает американский народ с теми кругами, которые стремятся аннексировать Кубу и которые навязали ей поправку Платта и другие неравноправные соглашения»[322].

Но, похоже, в Белом доме так и не поняли, что с новой кубинской властью следует сотрудничать и уж никак не надо ее дразнить, а тем более воплощать свои угрозы в реальность.

В ответ на начатую американцами пока еще не экономическую, а своего рода «сахарную блокаду», сводившуюся к ограничению покупок кубинского сахара, Фидель Кастро решился на «ответный удар». 15 октября 1959 года он назначил на пост министра обороны Рауля Кастро, которого в США считали коммунистическим агентом в правительстве Кубы. Рауль до этого момента занимал формальную должность руководителя военного крыла «Движения 26 июля». При этом Фидель Кастро пошел на серьезные преобразования силовых структур страны. 29–летний Рауль Кастро возглавил новое министерство революционных вооруженных сил, которое пришло на смену министерству национальной безопасности.