Критическая масса. Как одни явления порождают другие - Филип Болл

Экономисты пытаются учесть взаимодействие между олигархическими фирмами в своих моделях различными путями. Наиболее простое решение состоит в том, чтобы признать возможность изменения из-за конкуренции кривой спроса, отражающей соотношение между ценой и количеством производимых товаров. Например, на практике от конкурента следует всегда ожидать снижения цен, а не их повышения. Но это лишь несколько модифицирует исходную характеристику модели — соотношение между ценой и количеством товара. В сущности, это попытка сведения модели взаимодействующего рынка к модели рынка, где поведение участников определяется внешними воздействиями.

Олигополия вовсе не обязательно подразумевает конкуренцию. Очевидно, что долговременные интересы участников заключаются лишь в установлении довольно высоких цен, которые потребитель будет вынужден платить из-за отсутствия настоящей конкуренции и связанного с ней выбора. Поэтому реально на рынке возникают картели (соглашения между фирмами), которые фактически представляют собой некую форму монополизации рынка. Многие страны неоднократно пытались законодательно запретить образование картелей, но это чаще всего оказывалось малоэффективным, так как крупные производители всегда найдут способ договориться и обогатиться за счет потребителя. Джордж Монбио пишет по этому поводу: «Можно не сомневаться, что многие крупные сети [супермаркетов] фактически являются монополистами и могут свободно диктовать цены на локальном или региональном уровне. Например, фирмы «Теско» и «Сейнсбари» [две крупнейшие сети супермаркетов] сейчас разделили между собой 57 % рынка продуктов питания в Лондоне и южной части Англии»4.

Члены картеля договариваются о правилах совместной игры, в частности, о поддержании оговоренных цен, что позволяет им постепенно захватывать все новые секторы рынка. Мы вернемся к этой теме в гл. 17, где с использованием математического аппарата теории игр проводится сравнение такого кооперативного поведения с попытками добиться успеха при игре в одиночку. Такие математические методы обычно используются в моделях, описывающих поведение олигополий с учетом тайных договоренностей.

Однако ни один из традиционных подходов не позволяет нам понять истинную структуру рынка, т.е. реальное распределение фирм по их размерам. Все описанные ситуации (идеальная свободная конкуренция, монополии или олигополии) представляют собой лишь исключения, крайние формы организации рынка. На реальном рынке всегда присутствуют фирмы самых разных размеров. Небольшие фирмы могут оказывать воздействие на поведение олигополий, в то время как крупные фирмы стремятся подавить конкуренцию со стороны мелких.

Кроме того, нельзя забывать, что общепринятая теория почти не позволяет оценивать мотивацию поведения руководства крупных фирм. Совершенно определенно можно утверждать, что многие фирмы вовсе не стремятся только к максимальному увеличению своей прибыльности. Каждая из них может преследовать и собственные скрытые цели, вовлекаясь в множество разнообразных ситуаций с конфликтами интересов. Даже самый закоренелый циник не рискнет утверждать, что все фирмы ставят прибыль превыше всего. И не забывайте, что все сказанное относится не только к гигантским транснациональным корпорациям, но и к соперничеству нескольких мелких магазинчиков с двумя-тремя служащими в провинциальном городке. Как-то компания, где мне привелось работать, ввела бесплатные обеды для служащих. Никто этого не требовал, более того, это уменьшило размер прибыли компании. Тогда зачем? Целью мероприятия было повышение морального единства и сплоченности коллектива.

Многие компании стремятся максимизировать не прибыль, а общий оборот, полагая, что расширение принадлежащего им сектора рынка в долгосрочной перспективе важнее сиюминутной прибыли. Другие ставят своей целью рост численной рабочей силы (рабочих мест). Третьи стремятся быстрее удовлетворить ожидания своих акционеров и т. д. В отдельных случаях мы сталкиваемся и с более сложной целью, которую можно назвать чувством удовлетворенности, когда руководство фирмы хочет, например, создать удовлетворительное (не обязательно оптимальное) производство, соответствующее целому набору критериев (об этом рассказывается в гл. 9).

Учитывая разнообразие целей и стратегий, читатель может посчитать, что рост фирм вообще не имеет общей закономерности, однако следует еще раз вспомнить о разнице между индивидуальным поведением и статистикой большого числа событий. Тот факт, что отдельные люди поступают по-разному и стремятся к разным целям, вовсе не означает, что их коллективное поведение нельзя описать общей картиной. Несмотря на индивидуальные различия и противоречия, фирмы в целом, конечно, тоже проявляют характерные особенности коллективного поведения и развития.

В 1931 году французский экономист Робер Гибрат опубликовал книгу Экономическое неравенство. Ее название напоминает работы последователей Маркса, но в действительности книга представляла собой первый серьезный научный труд, посвященный разнообразию размеров фирм. Гибрат исходил из того, что любое исследование такого рода должно опираться на статистику. Он вполне резонно предполагал также, что это распределение фирм по размерам должно быть сильно перекошенным (или асимметричным, как говорят математики), т.е. число маленьких фирм должно существенно превышать число больших. Это утверждение и в наши дни является совершенно точным, что подтверждается огромным числом разных экономических данных по всем индустриально развитым странам. Постоянство распределения фирм по размерам иногда настолько поражает исследователей, что известный экономист Роберт Акстелл из Института Брукинга (Вашингтон, округ Колумбия) как-то даже отметил, что «устойчивость этого распределения во времени заставляет поверить... в существование строгой статистической закономерности во всех социальных науках»5.

Гибрат подозревал, что основные факторы роста фирм связаны со случайностью, и ссылался при этом на работы голландского астронома Якоба Каптейна, который еще в 1916 году показал, каким образом в популяционной экологии асимметричные распределения могут возникать при гауссовских (иными словами, случайных) процессах. В модели Гибрата скорость роста фирм представляла собой случайную величину, прямо пропорциональную размеру фирмы в рассматриваемый момент времени.

Это так называемый закон пропорционального роста, который сам Гибрат сравнивал с ньютоновским. Закон может быть сформулирован в виде следующего утверждения: для того чтобы определить величину изменения размера фирмы за некий период времени (начиная с настоящего момента), необходимо прежде всего выбрать какое-либо случайное число на интервале между -1 и +1 (в качестве таковых могут выступать, например, числа 0,5 или -0,3528 и т.п., включая 0) и умножить его на текущий размер фирмы. При таком расчете более крупные фирмы имеют тенденцию к более интенсивному росту, но эта тенденция вовсе не является обязательным условием роста (элемент случайности вводится в модель для учета множества остающихся неучтенными или неизвестными факторов). Эту же идею можно сформулировать в виде утверждения, что более крупные фирмы более способны к так называемой капитализации при прочих равных условиях.