Девушка из дома на набережной - Ольга Кентон

– Не удивляюсь. Она сводит с ума, – заметил Костя.

– Что? – Юля замолчала и, взглянув на него, почувствовала подступающие потоки ревности. Но сообразив, что они ложны, сказала: – Она, видимо, так же несчастна, как я. Может, ещё более того.

– Ты её защищаешь, зная, что было между мной и ею?

– Я не защищаю, а пытаюсь осмыслить ситуацию с её стороны. Она тоже жертва Лёвы. Он познакомился с ней, когда она встречалась с этим Стасом. И Лара ему сразу же понравилась. Но он видел, что она любит другого и на него не обращает никакого внимания. Тогда он каким-то образом устроил, что Стасу предложили выгодный контракт в Америке. Тот уехал. Лёва думал, что теперь Лара будет с ним. Он перекрыл ей кислород везде. Она хотела поступить во ВГИК на режиссёрский факультет, но провалила экзамены. На самом-то деле её захотели принять сразу же, её работы очень понравились. Но Лёва через свои связи устроил всё так, что она не сдала экзамены, и предложил ей поступить на продюсерский факультет, где у него была коммерческая группа. Лара работала с ним, но потом, видимо, захотела свободы. Да и со Стасом ничего не закончилось. Она сбегала к нему от Штейна при любой возможности. Тот со злости завалил её проект, назвав его бездарным. Лара ушла от него. Он злился, желал отомстить. Присвоил её проект себе. Потом через несколько лет предложил ей снова работать, вложив деньги в продюсерский центр. Думал, Лара опять будет с ним, но она не согласилась. Наверное, тогда-то у него и созрел этот план. Ты не представляешь, с какой злостью он мне всё это рассказывал. С тех пор он её жутко ненавидит. И этого Стаса тоже. Но в то же время он её любит, однако пытался сделать всё, чтобы сломать её. В итоге у него, видимо, получилось.

– Но зачем тогда ему нужна ты, если он любит Лару?

– Не знаю… Не знаю, Костя, – сказала Юля, понимая, что до конца не знает натуру Льва, но чувствует, как могут чувствовать только женщины, зная, что мужчина, причинивший когда-то боль одной женщине, причинит её и другой. – Мне так кажется.

Костя почувствовал, что они снова с невидимой сцены вернулись обратно к действительности. Юля закончила говорить, снова посмотрела в окно, стерев контуры нарисованного лица.

– Уходи от него, и всё. – Костя поставил бокал с вином на стол.

– Но как?

– Как? – Костя усмехнулся.– Ногами. Собери вещи, и всё.

– Вот так прям всё и кончить? – произнесла Юля после некоторого раздумья. – Я и за тебя боюсь.

– Что он со мной сделает? Наймёт киллеров и убьёт?

– А вдруг? – испугалась Юля.

– Юля, думай сама, – сказал Костя. – Я готов ждать. Без тебя отсюда никуда не уеду.

– Куда ты собрался?

– Обратно в Лондон. Я же говорил тебе, что осенью начнутся занятия в театральной школе, куда я поступил. Работа тоже.

– Значит, осень… – промолвила Юля. – Осенью всё решится. – «Почти два месяца счастья… – подумала она. – Как это бесконечно много – и как безумно мало».

– Хорошо, – согласился Костя, не замечая волнения в словах Юли.

Потом они вместе лежали в постели и пили вино, смотрели какой-то фильм, почти не разговаривали, но каждый мечтал друг о друге: Юля – о своих ничтожных месяцах счастья, а Костя – об их долгой и счастливой жизни вместе. Лил дождь.

Утром Иван посмотрел на Лару, лежащую рядом в постели. Едва прикрытая тонким одеялом, она спала. Иван осторожно коснулся её взъерошенных волос, поцеловал в шею и, присев, стал тихо наблюдать за ней.

Ему вдруг захотелось представить её маленькой. Глядя на неё, он понимал, что никогда не знал её детства, прошлого, о котором Лара почти не говорила. А ведь мог знать – если представить себе, что однажды, гуляя в парке, она могла увидеть его взрослого. Тогда она была всего лишь школьницей, он – начинающим бизнесменом, открывшим свой первый ресторан в Варшаве. Он несколько раз приезжал в Москву и бывал там же, где могла бывать Лара.

Странным показалось это пугающее ощущение: а если бы они не встретились? Ведь он же не знает, видел ли Лару раньше ноября прошлого года. А что, если видел и не узнал? Не узнал в ней ту женщину, которую ждал всю жизнь. И как получилось, что узнал её именно сейчас?

Страх охватывал его при мысли, что он мог её так и не встретить. Ведь бывает так, что люди не встречают друг друга. Или встречают слишком поздно.

Он понял, что не переживёт с ней прошлого, которое она прожила без него. Её боль будет только её болью. И счастье будет только её счастьем и, может, чужим. Где-то, в каких-то уголках этого мира есть люди, которым она дарила свою любовь, улыбки – и всё это было до него.

Ужасная, беспричинная ревность стала накапливаться в душе Ивана. Это чувство росло и росло. Почему нельзя удалить из памяти человека его прошлое? Почему сейчас он должен мучиться от того, что кто-то целовал её до него, ласкал до него? Ему не нужна была её непорочность, но Иван злился при мысли, что кто-то другой, возможно, был любим ею, как он сейчас. Это ужасное, разъедающее чувство заполняло его. Он понимал, что так нельзя, что не в его власти изменить прошлое Лары, но он ненавидел его. И это было даже не «что-то», а «кто-то». Он чувствовал, что в Ларе ещё звучат отголоски прошлого. Кто-то сидит в её мыслях и лишь постепенно, медленно уходит. А может, возвращается и не даёт себя забыть.

Ужиная с ней в ресторане, гуляя по улицам, сидя рядом в машине, Иван часто замечал, что она будто ищет кого-то в толпе. На вопрос, почему она на кого-то смотрит, Лара отвечала, что изучает лица людей и ей просто интересно иногда наблюдать за чужой жизнью. Но Иван думал, что она надеялась отыскать среди этих лиц знакомое.

Лара же втайне боялась этой встречи. Штейна и Аристовского она уже встретила – это оказалось легче, чем она предполагала. Но будет ли такой же лёгкой встреча со Стасом? Лара знала, что когда-нибудь это обязательно произойдёт. И боялась, что в этот момент к ней, несмотря на предательство Стаса, снова может вернуться это чувство бега, когда она, бросая и забывая всё, стремилась к нему, зная, что потом, через несколько часов, её любовь будет отвергнута.

Но Москва как будто укрывала её от встречи со Стасом. Он вернулся в Россию, подписав контракт с Романом. Приехал и понял, что единственной причиной возвращения была Лара. Последние сказанные ею слова застряли в его памяти. В Лос-Анджелесе всё стало каким-то чужим, бессмысленным, пустым. Ощущение безысходности охватило его. Он надеялся вздохнуть вольно, освободившись от отношений с Ларой, но получилось наоборот. В одну секунду Стас понял, что все эти годы просто любил играть независимого мужчину, которому нужна свобода – и больше ничего. Он прятался за это слово, а на самом деле его свобода была мнимой.

Стас понимал, что Лара гораздо легче перенесла бы разрыв отношений, чем предательство. И его согласие на ту сделку со Штейном было ошибкой. И уходить-то он никуда не хотел и был самому себе противен за нечестность по отношению к Ларе.