Девушка из дома на набережной - Ольга Кентон

– Я его мачеха, – ответила Варвара. – Вышла замуж за его отца, когда Лёвушке было семь лет.

– Я не знал, что отец Левы военный.

– А это не его отец, это мой второй муж, – спокойно ответила Варвара. – Мать Льва оставила его с отцом, а сама ушла. Как я понимаю, сбежала с любовником. Он её никогда больше не видел, даже не помнит, как она выглядит. Отец Льва сжёг все её фотографии, одежду – всё, что только напоминало о ней. Мальчику долго пытались вдолбить, что мама умерла. Но Лева всегда был умным: не верил. А на вопросы просто отвечал, что мама больше их не любит. Потом отец Лёвы встретил меня. Мы поженились. Я всегда пыталась стать Лёве хорошей матерью, сблизиться с ним, но когда Лёве было четырнадцать, произошло то, чего мы не ожидали. Отец Лёвы умер от разрыва сердца в спальне у нас на глазах. – Варвара снова улыбнулась, а Стасу стало противно. Он не мог понять, как эта женщина может спокойно рассказывать, что спала с собственным пасынком. – Потом я снова вышла замуж. Конечно же, главным условием было то, что Лёва будет жить вместе с нами. И теперь я помогаю всем как могу – Лёвушке и его друзьям.

«Щедрая женщина», – подумал Стас, мысленно усмехнувшись.

Покидая этот дом наутро, Стас думал о том, что теперь разгадал секрет роскошной жизни Льва Штейна.

В 1991 году на волне бурных изменений в государстве Стас, глядя на успешного Лёву, захотел изменить и свою жизнь, забыв о дипломе инженера. Он решил заняться рекламным бизнесом, который в то время только начал развиваться в России. Восторженно он преподнес свою, как ему показалось, гениальную идею Штейну. Тот сидел в кресле, курил сигару и пил коньяк, скептически посматривая на приятеля. Когда Ильин закончил свою пламенную речь, Штейн сказал, что идея в общем-то неплохая, тем более что сейчас реклама становится как нельзя актуальной. Но тут же закидал его кучей вопросов, в том числе где он найдёт людей, готовых работать на него? Тут-то Ильин и сказал, что рассчитывает на его помощь – ведь Лев знает кучу журналистов, которые наверняка не прочь были бы попробовать себя в новом деле. Штейн внимательно посмотрел на Ильина и спросил: уж не думает ли он, что, получив необходимую информацию и помощь, он будет заниматься всем один и собирать барыши? Ильин замялся. Было видно, что именно так он и думает.

Штейн поднялся, собираясь уйти. Ему больше не хотелось слушать этого мальчика. Но, сообразив, что без помощи Лёвы ему не справиться, Стас остановил его и предложил работать вместе.

Так были созданы две самостоятельные компании, работающие по негласному соглашению: Штейн руководил журналом, где размещалась реклама, а Ильин был рекламопроизводителем: в его компании работал штат копирайтеров, придумывающих рекламные тексты, художников, разрабатывающих дизайн, а также весьма актуальная в те годы «агитбригада», состоящая из опытных психологов, политтехнологов и костюмеров, которых в то время ещё никто не называл имиджмейкерами. Почти сразу это звено было расширено третьей составляющей – компанией, производящей рекламные стойки, стенды, щиты и прочее. Во главе этого звена стоял знакомый Штейна – Михаил Калинин. Из первых букв их фамилий получилось весьма громкое рабочее название группы – «ШИК».

Схема, по которой работали эти компании, была проста: когда заказ поступал Ильину, его выполняли, разрабатывая слоган или вывеску, затем обращались к Калинину за помощью в изготовлении, а завершающим этапом был журнал Штейна, где печатались красочные рекламные объявления, иногда с многословными, размашистыми статьями владельца. Штейн любил покрасоваться на страницах собственного журнала, где обязательно присутствовала колонка редактора, освещающего то вопросы бизнеса, то влияние политики на развитие экономики страны, то анализ западных технологий. Всё это делало обыкновенный рекламный журнал интересным для читателей. Его покупали не только чтобы найти нужную информацию, но и из-за статей, а ещё больше – из-за доверия.

Таким образом, получилось, что Штейн, Ильин и Калинин контролировали весомую часть рекламного бизнеса в Москве. А если учесть, что тогда рекламой мало кто занимался, деньги, крутившиеся внутри фирм, были огромными.

Очень быстро «ШИК» занял крупную нишу, создав себе хорошую репутацию. Когда следом за ним в Москве стали открываться многочисленные рекламные фирмы, у них не было тех преимуществ, которыми обладал «ШИК». К нему шли на поклон за советами и с просьбами выделить место для рекламы, так как все лакомые кусочки Штейн и Ильин разбирали мгновенно.

Ильину поначалу всё нравилось. Он ощущал себя окрыленным успехом, копил деньги на покупку квартиры в центре Москвы, но через год работы решил, что уже достаточно знает об этом бизнесе, чтобы создать собственный журнал. Его тяготила необходимость работать под давлением Штейна, да и в коллективе его сотрудники не раз уже поговаривали, что пора бы уже заняться собственным делом, а не отдавать свои материалы на сторону какому-то Штейну, который всего лишь печатает их идеи у себя в журнале.

Все накопленные на квартиру деньги Ильин вложил в открытие новой фирмы. И открыл её за спиной у Штейна, ничего не сказав ему о своих планах. Его глупость не знала границ: предложив фирмам, сотрудничавшим с журналом Штейна, более низкие цены за размещение, он помещал идентичную рекламу у себя в журнале, копируя не только тексты, но и дизайн. Причём иногда он это делал даже без ведома самих заказчиков – так скажем, даром, чтобы наработать себе клиентскую базу, которую попросту украл у Штейна. Наивно полагая, что его афера никогда не раскроется, Ильин за спиной у Штейна и Калинина перепечатывал тексты и изготавливал те же самые макеты и брошюры. И при всём при этом продолжал работать со Штейном – на случай, когда рекламодатели не хотели размещать рекламу в никому не известном журнале.

Когда Штейн об этом узнал, случился скандал. Он собрал всех рекламодателей, пригласил Ильина и сказал, что больше рекламы от него в своём журнале принимать не будет. Но Ильин не испугался. Он бросил Штейну вызов. И проиграл: все рекламодатели ушли от него, негласно пустив по цепочке информацию о том, что в фирме Ильина работают нечестно. Клиенты исчезли, а вместе с ними и деньги. Ильин понял, что совершил ошибку. В итоге пришлось идти на поклон к Штейну, просить прощения. Тот с презрением, но простил, протянув какую-то бумажку. Ильин прочитал её и понял, что его дела совсем плохи: это было постановление о возбуждении против него уголовного дела за мошенничество, использование авторского знака и прочее. Там ещё многое было – подключив все возможные связи, Штейн постарался на славу. Ильин понял, что в Москве ему больше ничего не светит. Оставалось либо податься обратно в бедные инженеры, либо согласиться на Лёвины условия. А они были просты: отныне делать только то, что скажет Лёва.

Штейн предложил Ильину поехать в регионы – открыть там такие же компании, работающие по их схеме. Ильин согласился.

Как только контракт был подписан и Штейн со Стасом получили то, что хотели, их пути естественным образом разошлись.

Почти два года Ильин ездил по стране, открывая филиалы «ШИКа». Со Штейном, к собственному удивлению, Стас вообще не сталкивался – всем на расстоянии руководил Калинин. Но Стас всегда чувствовал: одно его неверное движение – и снова объявится Лёва.