Драконы Кринна - Кевин Т. Стейн

На мгновение Торин застыл с высоко поднятым мечом. Затем он с отвращением отвернулся. Женщина оказалась привезенной из города наложницей Герика. Воин в сердцах вбросил меч в ножны. Женщина увидела выжженный лагерь и застонала.

Тело Герика лежало поблизости. Тонкий лоскут одежды с голубой каймой — вот и все, чем эта груда пепла отличалась от остальных. Женщина опять застонала, и звук этот был столь же тихим и скорбным, как зимний ветер, дующий через дюны. В унисон с ее всхлипываниями шмыгнул носом Бьяр.

Торин понял, что еще мгновение — и они запричитают.

— Прекратите! — Он развернулся так резко, что оба в ту же секунду затихли. — Время скорби придет, когда мы отомстим за это предательское нападение.

Пристыженный Бьяр вытер глаза:

— Кто это сделал, Торин? И почему?

Под джелайей губы Торина сжались в беспощадную прямую линию, а глаза, единственная деталь лица, открытая посторонним взглядам, загорелись свирепостью.

— Я не знаю. Но я их найду. И похороню их головы в этом пепле.

— Ты не найдешь тех, кто это сделал, — сказала женщина Герика. Она уже поднялась на ноги и отошла от упавшего шатра.

Торин нахмурился и приготовился было едко возразить, но слова застряли у него в горле. Не прошло еще и года с тех пор, как купец вернулся из поездки в Тарсис с женщиной верхом на лошади вместо обычного рулона тонкого шелка или тяжелой парусины. Каждый раз при встрече с ней Торина удивляла и ослепляла ее красота, как и в тот день, когда Герик привез ее в лагерь.

Хотя Торин никогда не видел эльфов, он слышал их описания и был уверен в том, что в жилах женщины течет примесь эльфийской крови.

На расстоянии она казалась маленькой, тонкой, с заостренными чертами лица — хрупкой, как и все вещи, изготовленные в городе. Герик, несомненно, так к ней и относился, оберегая от всего лагеря как сокровище, слишком дорогое, чтобы им делиться. Но на близком расстоянии это впечатление разрушилось, рассеялось, как лепестки цветов растения зиск на сильном ветру.

Она была ростом с Торина, который среди людей Кедаса считался высоким, но казалась столь изящной и уравновешенной, что скорее согнулась бы, чем сломалась. Заостренные черты лица и странная форма ее черных глаз сливались в тревожную, чуждую, но вместе с тем странно умиротворяющую красоту.

— Прикрой лицо, женщина! — сердито огрызнулся Торин, делая знак Бьяру, чтобы тот отошел. Он смутно осознавал, что женщина сказала что-то, что рассердило его, и изо всех сил старался припомнить слова — что-то о том, что он не найдет своих врагов.

Женщина покраснела и зашуршала складками своей джелайи, закутавшись в нее так, что только ее диковинные черные глаза можно было разглядеть сквозь прорезь.

— Меня зовут Мали, — сказала она. В голосе ее слышался легкий акцент, и, что удивительно, в нем не было ни тени упрека за грубость Торина.

От этого он испытал еще большее раздражение и повернулся к ней спиной.

— Обыщи шатер Герика, может, найдешь что-нибудь, что мне пригодится, — приказал воин Бьяру. — Я должен взять след, пока он еще не остыл.

Нерешительно бросив через плечо взгляд на женщину, мальчик сделал, как ему было велело, показывая свое нежелание только шарканьем ног по песку.

Торин схватил женщину за руку:

— То, что ты только что сказала… Что ты знаешь об этом? — Он махнул рукой в сторону разрушенного лагеря.

Мали сильно дернулась и выпрямилась, на мгновение став такой высокой, что, казалось, нависла над мужчиной. Глаза ее наполнились отвращением и высокомерным презрением.

Он фыркнул: «Наложница, которой не нравится, когда ее трогают!» — но отпустил ее.

— Что ты имела в виду, говоря, что я не найду тех, кто сделал это? — продолжал настаивать Торин.

Женщина не пожелала встретиться с ним взглядом и попыталась вернуться к шатру Герика, но мужчина заступил ей путь:

— Я должен знать, что ты знаешь!

— Я ничего не знаю.

Торин угрожающе шагнул к ней.

— Драконы, — прошептала она, — Это сделали драконы.

Торин так удивился, что разинул рот.

— Ты рехнулась от страха или дыма надышалась?! — наконец воскликнул он. — Их не существует. — Воин пристально смотрел на Мали, ожидая, что та повторит свое нелепое утверждение.

В этот момент вмешался Бьяр:

— Элим говорил мне, что до него дошли слухи, будто драконы вернулись на Кринн.

— О чем ты говоришь? — вопросил Торин, переводя взгляд с женщины на мальчика.

Бьяр взглянул на Мали в поисках поддержки, затем продолжал:

— Это было весной, когда он ездил в Тарсис. Элим сказал, что слышал странные рассказы о том, что драконы вернулись. — Бьяр, словно извиняясь перед Мали, пожал плечами. — Но… он в них не верил.

Торин нечленораздельно заревел, едва сдерживая всеобъемлющий гнев.

«Драконы! От меня ждут, что я поверю сказкам, которые стали древними еще до того, как образовались эти равнины? Но кто или что могло обладать столь разрушительной силой? У кого или у чего была сила так запугать меня, что я съежился от страха, когда погибал его народ? Может, у мага?»

Он бросил взгляд на разрушенный лагерь, и от ярости мышцы внизу живота сократились, словно завязавшись узлом.

— Это под силу только чародею, — презрительно сказал воин.

Бьяр покраснел, его маленькие ручки сжались в кулаки.

— Только чародею. Причем очень сильному, — повторил Торин. Он недолюбливал магов за то, что они пренебрегали мечом и всегда глубоко скрывали причины своих действий.

Глаза Мали над краем джелайи сузились.

— Потребовалась сила дракона. Посмотри вокруг! Какой чародей может сжечь человека так, что не останется даже костей? Какому магу под силу расплавить песок в стекло, как сахар в леденец? Это сделало дыхание дракона! Сила дракона так напугала меня, что я могла только лежать в темноте и молить о смерти.

При этих словах гнев Торина внезапно угас.

— Что ты имеешь в виду?

Женщина взглянула на него своими удивительными глазами:

— Разве ты не почувствовал страха, внушаемого драконами? Ты не съежился на месте?

Торин нахмурился. Он хотел бы опровергнуть ее обвинение. Он хотел бы сказать, что стоял перед врагом во весь рост. Но не мог.

— Если то, что ты говоришь, правда и на нас напал дракон, зачем он это сделал? Чего ему было от нас нужно?

— Думаю, я знаю, — тихо произнес Бьяр. Мали сильно побледнела и опустила глаза. Мальчик похлопал по карманам, запрятанным в складках его одежд, и извлек кожаный мешочек, истершийся от времени и частого использования.

— Аквара. Прямо перед… — Спазмы сдавили горло Бьяра, и он не смог продолжать. Торин сердито нахмурился. Бьяр глубоко вдохнул и сказал: