Обратный отсчет: Равнина - Токацин

на работу… — Гедимин сжал оторванные щитки в ладони. Вепуат перехватил его руку, и вовремя — фрил из-под пальцев уже крошился.

— Он понял, что ты это не специально, — заверил он. — Иначе раздавил бы.

— Грёбаная мутация, — пробормотал Гедимин, потирая плечо.

…Расплавленные щитки уже ничем не «фонили». Гедимин смотрел на однородную массу и думал, что сегодня его нагрудник снова станет гладким — и на него можно будет глядеть, не морщась.

— Я вот думаю, — Вепуат набился помогать с переплавкой и теперь сидел в душевой, глядя на «ковш» расплава. — Отметину Асгаана мы стёрли. Появится она завтра заново или нет?

— Я все знаки нарисовал, — хмуро сказал Гедимин. — Не знаю, зачем, но они там. Теперь ему незачем мять мою обшивку. Ну, если верить тебе и Кут’тайри…

Вепуат развёл руками.

— Сам понимаешь, тут особо некого спросить… о таких вещах. Но Асгаан тобой доволен. Будет недоволен — все заметят.

…Гедимин хотел свернуть к горячему цеху, но Вепуат, так и не отставший по дороге, тронул его за плечо.

— Ну чего? — сармат отстранился, прижимая ладонь к ещё тёплому наплечнику. Мышцы под ним перестали ныть, но начали чесаться — порванные и растянутые волокна регенерировали быстро, но болезненно.

— Извини, — Вепуат смущённо сощурился. — Вот зря ты отказался от кровяного камня! Но я не об этом. Давай ещё посмотрим на окрестности…

…Гедимин прикрыл правый глаз и открыл зажмуренный левый. От «переключения» между двумя местностями слегка кружилась голова. Сармат попытался смотреть двумя глазами — одним в «телескоп», другим — на привычную, хоть и иллюзорную, равнину. Секунду спустя гравий поплыл из-под ног.

— Вот то-то и оно. Никак не совмещается, — пробормотал Вепуат. Крылья за его спиной задумчиво покачивались. Еле слышно хмыкнув, он поднял руку к шлему. Крылья с треском легли на броню и замерли.

— А если закрыться от излучения… Ага-а, понятно.

Гедимин опустил височные щитки и снова заглянул в «окуляр Ку-унну». Долина не изменилась. Все плато и выступы под снегом остались на месте, — никаких спиральных холмов, острых скал и далёких вулканов.

— Значит, без контакта с мозгом оно не работает, — пробормотал Вепуат, с сожалением глядя на «телескоп». — Выходит, он не меняет свойства стекла. Только цепляется за него, а действует всё равно на мозг…

— Да тут всё действует на мозг, — буркнул Гедимин и брезгливо поморщился. Поднимать височные щитки не хотелось. «Никогда не поверю, что всё это ковыряние в мозгу — безвредно. Мало мне было живого реактора…»

— Только интересно, — Вепуат, вынырнув из раздумий, развернулся к нему. — Шлемы филков — они же из ипрона. Даже стёкла. Должны экранировать. Тогда почему «телескопы» работают? Они же видели то, что за разломами…

Гедимин пожал плечами.

— Стёкла… Такие вот стёкла. Говорил же Айзеку — не экономь ипрон…

…Альгот нашёлся в лаборатории. Он стоял над столом, заставленным кюветами с цветным содержимым. Рабочее место заняли двое филков — один сыпал цветное вещество из кювет в пробирку и прикреплял над горелкой, другой из прибирок пересыпал в ещё пустые кюветы. Их материал Гедимин опознал сразу же — «А, вот куда делся мешок шихты…»

— Вот, — сармат протянул филку линзу в костяной оправе. Химик мигнул.

— Это что?

— Увеличитель. Пригодится, — Гедимин протянул деревянный футляр. Дерево было не прокалённое, но оправу фиксировало и за линзу не цеплялось — она лежала на выстилке из фильтровочного волокна. С мелкой «цацкой» сармат провозился полдня; получилось терпимо (хотя Гедимин все эти стекляшки променял бы на простейший сигма-сканер, пусть и с кривыми настройками).

— Увеличитель? — Альгот достал лупу из футляра и настороженно осмотрел со всех сторон. Потом поднёс к рамке-радиометру.

— Эти штуки сигму не чуют, — напомнил Гедимин, поднося к лупе «щупы» наручного дозиметра. — Тут нет никаких… усовершенствований. Просто гладкое стекло.

— Ну ладно, — Альгот, пожав плечами, переложил увеличитель на стол. — Всё?

— Есть дело, — Гедимин вытряхнул из карманов каменные плитки.

Крупные куски тектона он вырезал сам и, как мог, заровнял стороны; красно-жёлтый камень взял, какой попался, — только осторожно подрезал грани, чтобы поверхности хоть как-то сопрягались. «Так себе образцы, но для примерной подгонки — сойдёт. На месте уже я сам проверю — когда будет, что проверять.»

— Термоизоляция, — коротко пояснил он. — Вот это должно лечь на это и держаться на вертикали. Даже если встряхнёт. Подбери связующий раствор. Из чего-нибудь поближе и попроще. Редкие материалы даже не рассматривай — всё равно без толку.

Альгот поднял плитку со стола и сдержанно хмыкнул.

— Раствор под каменную облицовку? Это для станции? Зачем тебе? Там у тебя Текк’ты. Скажи им — прилепят всё, куда надо. Или даже вмуруют.

Гедимин качнул головой.

— Это внутренние помещения. Текк’там туда не протиснуться. И потом… — он недовольно сощурился. — И так слишком много их работы. Такой, что мы повторить не сможем. А если придётся, а их рядом не будет…

— Понятно, — Альгот положил на жёлтую плитку красноватый камешек, прижал его пальцем и задумчиво сощурился. — Значит, распространённые материалы где-нибудь под боком… Будем думать.

…Вдоль правой стены тянулся ряд белесых бочек. Гедимин, проходя мимо, заглянул внутрь и увидел зеленоватую пену и редкие волокна, поднятые со дна. Впереди, в технологическом помещении, булькал водоподъёмник. Судя по звуку, цистерны давно наполнились, и поднятая вода падала обратно в шахту. Гедимин прикрыл «магнит» ипроновой пластиной и завернул вентиль. Когда он обернулся, в душевой уже было полно Джагулов — они раскладывали миски и гребни и рассаживались по полу, нетерпеливо глядя на свисающие со стены шланги. Кто-то тронул бочку, отдёрнул руку от плотного защитного поля и уставился на неё, озадаченно шевеля пальцами.

— Там твой источник? — Джагул незаметно выбрался вперёд и теперь пытался заглянуть за спину Гедимина. Сармат плотно прикрыл дверь.

— Подземное