Что может армия - Дэвид Марк Вебер

Он был спроектирован так, чтобы нести не менее восьмидесяти восьми пушек, как единица класса «Громовержец». Однако появились новые разработки, такие как пушка, стреляющая снарядами, и Лок-Айленд приказал сократить «Ротвайлер» и его первых пять братьев до одной орудийной палубы. В результате получился огромный галеон с плоской палубой — при ста девяноста пяти футах он был самым длинным галеоном из когда-либо построенных, на двадцать футов длиннее и на восемь футов шире, чем даже класс «Суорд оф Чарис» — всего с пятнадцатью орудийными портами на борту. Он сохранил свой первоначальный план парусов, что сделало его чрезвычайно быстрым, а масса, сэкономленная за счет уменьшения высоты двух целых палуб, позволила верфям защитить его трехдюймовыми стальными пластинами, подкрепленными почти тремя футами цельного чарисийского тика. Его броня покрывала борта от верхней палубы до трех футов ниже ватерлинии, где ее толщина уменьшалась до полутора дюймов, но с уменьшением верхнего веса он все еще мог показывать пятнадцать футов надводного борта, что означало, что он мог использовать свои орудия даже в самую плохую погоду.

Только тот факт, что сэр Дастин Оливир принял диагональную обшивку и использовал железные болты между шпангоутами для увеличения их продольной прочности, позволил переоборудованным кораблям выдерживать вес своей брони без катастрофических повреждений, и даже при этом она, вероятно, была тоньше, чем предпочли бы Оливир и его дизайнеры. Он также ничего не сделал для защиты его мачт и такелажа. Несмотря на это, он и его братья — еще два уже присоединились к флоту, а третий вступит в строй в течение следующего месяца или около того — были самыми защищенными военными океанскими кораблями, когда-либо плававшими по морям Сейфхолда. Фактически, они были единственными военными океанскими кораблями, защищенными от артиллерийского огня.

Этого было бы достаточно, чтобы сделать его ценным дополнением к любой эскадре, которая, вероятно, столкнется с хорошо укрепленными береговыми батареями, но защита была далеко не единственной вещью, которую он принес в бой. На нем могло быть установлено только тридцать орудий, но в отличие от стандартных тридцатифунтовых орудий, которые несли большинство чарисийских галеонов, это были шестидюймовые нарезные угловые орудия, установленные на двухколесных бортовых лафетах Мандрейна. Были некоторые опасения, что использование нарезных снарядов неприемлемо снизит скорострельность бортового орудия, но испытания успокоили тех, кто беспокоился. Используя новые лафеты, его артиллеристы смогли более чем соответствовать скорострельности кораблей, вооруженных лафетами старого образца, и выстоять даже против других галеонов с Мандрейнами. Большая точность нарезного снаряда имела меньшую ценность для морских артиллеристов, чьи огневые платформы и цели, как правило, перемещались в нескольких измерениях одновременно в любую погоду, кроме мертвого штиля, но большая дальность стрельбы, масса, пробивная способность удлиненных снарядов и гораздо более мощные разрывные заряды давали его орудиям огромную мощь попаданий.

— Вижу, где ожидание «Ротвайлера» и «Эрскуэйка» имело смысл, сэр, — сказал капитан Тимити Тирнир, — но есть еще одна вещь, которая меня немного беспокоит, и это маленький вопрос поиска людей, в которых можно стрелять.

Несколько человек хихикнули. Тирнир, командир КЕВ «Вэлиэнт» и один из старших капитанов Шейна, был прямым, твердолобым офицером. Он также был эмерэлдцем, коренастого телосложения, чуть ниже среднего роста и с сухим чувством юмора. Однако, несмотря на ироничную нотку в его тоне, вопрос был серьезным… и хорошо принят. Имея более двух тысяч миль береговой линии, залив Джарас предлагал сотни мест, где можно было спокойно основать верфи, способные строить шхуны или бриги. Шейн командовал эскадрой из двенадцати галеонов, двадцати морских бригов и шхун, «Ротвайлера», «Эрскуэйка» и горстки торговых судов. Если бы все его военные корабли были размещены в линию в ясную погоду, их наблюдательные посты могли бы охватить примерно четырнадцать тысяч квадратных миль морской воды, что звучало как много. Но это было бы немногим больше прямоугольника длиной в шестьсот тридцать миль и шириной в двадцать миль. Даже если бы он был готов управлять своими кораблями в одиночку, он мог бы в любой момент держать под наблюдением менее трети береговой линии залива Джарас.

— Понимаю твою точку зрения, Тимити, — сказал он. — Однако у меня на уме есть кое-что более тонкое, чем просто плавание посреди залива в надежде, что каперы будут достаточно разгневаны нашим присутствием, чтобы отправиться в атаку.

На этот раз смешки были громче, и Тирнир улыбнулся. Шейн улыбнулся в ответ, затем позволил своему выражению лица стать серьезным.

— Еще одна вещь, которую мы ждали, — продолжал он, — это отчет от наших шпионов. На самом деле, я подозреваю, что это от сейджина Мерлина и его шпионов.

Веселье, царившее мгновение назад, внезапно померкло. Офицеры в его дневной каюте были достаточно старшими, чтобы быть ознакомленными с подробной достоверностью отчетов от поразительной агентурной сети Мерлина Этроуза. Шейн знал, что большинство из них подозревали — как и он сам, — что многие из этих агентов также были сейджинами.

— У нас есть список мест строительства и оснащения, который, по состоянию примерно на две пятидневки назад, был настолько полным и точным, насколько это могли сделать наши шпионы, — сказал он им. — Очевидно, мы не можем полагаться на это как на Священное Писание, но думаю, мы постараемся найти кого-нибудь, в кого ты сможешь стрелять, Тимити.

— Это меня полностью устраивает, сэр, — сказал ему Тирнир.

— Даже с этой информацией на руках у нас будет довольно много работы для таких парней, как вы, коммандер Словик, — продолжил Шейн, обращаясь к одному из присутствующих младших офицеров. Его КЕВ «Термагант» был восемнадцатипушечной шхуной — проворной, быстрой, маневренной и такой же мощной, как любой из каперов, строящихся вокруг в заливе. Молодой человек сел немного прямее, и Шейн улыбнулся. — В дополнение к сожжению этого скромного гнездышка каперов, инструкции его величества захватить, сжечь или потопить распространяются на любое деснаирское судно, достаточно глупое, чтобы попытаться пересечь залив, Пейдро. Я посылаю «Термагант», «Кинг Виверн» и «Фэлкон» присматривать за бухтой Мароса. Вы будете старшим офицером в команде, и я не хочу, чтобы вы входили в саму бухту без более мощной поддержки. Однако я также не хочу, чтобы какие-либо каботажные суда выбрались из залива, пока мы не окажем вам эту поддержку.

— Да, сэр!

Глаза юноши заблестели, и Шейн подумал, не добавить ли еще пару слов предостережения. Пейдро Словику было всего двадцать семь лет, и он обладал от природы агрессивным характером. Это могло быть потенциально рискованной комбинацией, но у него также был почти пятнадцатилетний опыт работы в море, несмотря на его молодость. Кроме того, агрессивность была ценным качеством для морского офицера.

— В конце концов, — вместо этого сказал адмирал, еще раз оглядывая стол, — мы переместим блокаду внутрь самой бухты Мароса. Если повезет, мы сможем полностью перекрыть восточную оконечность канала Мароса. Я бы хотел высадить рейдовые отряды, чтобы взорвать шлюзы, но Мароса — крупный город с соответствующим гарнизоном, так что я соглашусь вывести их из строя угловыми пушками капитана Эбернети. Даже если мы это сделаем, мы не сможем помешать им разгрузить баржи дальше на запад и отправить грузы вверх по побережью на фургонах, но, согласно нашей лучшей информации, большая дорога между Маросой и Хэндрилом — это скорее благочестивая надежда, чем реальность, что бы ни показывали карты. И, если уж на то пошло, Хэндрил намного меньше Маросы, и он не должен быть сильно укреплен или окружен гарнизонами. Конечно, это может измениться, как только мы начнем сжигать сооружения по всему побережью залива. Однако, если этого не произойдет, я собираюсь очень серьезно подумать о том, чтобы немедленно захватить Хэндрил.