Цветочки Александра Меня - Юрий Пастернак

Татьяна Яковлева

Первое выступление батюшки в ДК Института стали и сплавов было экспериментальным. Кроме отца Александра пригласили философов, также были совершенно идиотские выступления антирелигиозного характера в духе агиток двадцатых годов. Они носили прямо оскорбительный характер для священника, мы все были возмущены, а отец Александр весело смеялся и громко аплодировал артистам.

Однажды отец попросил меня поймать машину до Москвы. Остановился местный водитель. Я спросила, поедет ли он, батюшку надо до Москвы довезти. Водитель сказал: «Это отца Александра? Нет, не повезу. Он святой, со святого деньги не возьмёшь, а задаром я не поеду». И уехал. Это случилось за несколько дней до убийства отца Александра. Я, смеясь, пересказала это батюшке. А он ничего не ответил.

Ив Аман

Отец Александр при случае помогал материально – делал это незаметно, например, положив деньги в книгу, лежащую на столе. Из своего толстого портфеля часто извлекал маленькие подарки, причём ему всегда удавалось найти как раз то, что вам было нужно. Это был ещё один знак внимания, которое оказывалось каждому.

Светлана Архипова

Вспоминаю, как в 85-м году мы с детьми переехали на Преображенку. Собираясь устроить новоселье, я отважилась сделать моим друзьям-гостям подарок: попросить отца Александра приехать и освятить наш новый дом. Поехала в Новую Деревню и, запинаясь, озвучила свою просьбу, и в ответ услышала: «Конечно, приеду – столько лет молились!» Этот день был чудесным – одним из самых счастливых в моей жизни! Но я не буду писать о нём, а скажу только, что после освящения кто бы к нам ни заходил – много раз бывавшие у нас или попавшие к нам впервые – сразу, у двери, расслабленно приседая, произносили: «Как у вас хорошо!» Они задерживались гораздо дольше, чем собирались пробыть, забывали свои вещи и, умиротворённые, уходили. До этого события, как правило, все свои вещички забирали с собой. В тот день отец Александр подарил нам часы, которые до сих пор ходят!

Марианна Вехова

Однажды я ждала отца Александра в церкви. Он только что отпел покойника, и родственница этого покойника сунула в карман отцовской рясы свёрнутую красненькую – десять рублей. И ушла. Отец оглянулся, поискал глазами и увидел в углу совсем маленькую, сгорбленную старушку. Она поймала его взгляд и засеменила к нему, сложив ковшиком ладошки: «Благословите, батюшка». Он её благословил и спросил (я стояла совсем рядом, поэтому услышала):

– Ну как, не удалось спрятать пенсию? Отнял сын?

– Отнял, батюшка.

– Да что же ты не спрятала у какой-нибудь подружки? Ведь мы уговаривались.

– А как я спрячу, он ведь сын… Ещё убьёт спьяну… Он ведь ждал, когда пенсия придёт.

– Как же ты теперь, без денег?

– Без денег, батюшка…

– На вот тебе десяточку, только сыну не показывай, тихонько у подружки поешь, что купишь…

– Не покажу, батюшка, он сразу отберёт…

Отец Александр сделал мне выговор, что я не наряжаюсь, хожу в одном и том же неинтересном костюме.

– Так можно разонравиться мужу! – предупредил он. – Мужчины любят глазами. И стремятся к новому. Надо менять свой облик. Покрасить волосы в… – он прищурился и критически поглядел на меня, склонив к плечу голову, – в рыжий цвет. С чёрными глазами будет неплохо… И косметику надо употреблять. Косметика из дурнушек делает красавиц. А вам ведь совсем немного надо подкрасить лицо, чтобы не быть такой бледной…

Он мне вдруг всучил 1000 (тысячу!) рублей, чтобы я купила себе красивое платье! Я сказала: «Когда же я смогу вам вернуть такую сумму?» Он ответил: «Не думайте об этом. Когда опубликуете свои “взрослые” вещи, получите гонорар, тогда и вернёте».

Михаил Завалов

Приезжая в гости, отец Александр привозил еду, цветы, подарки; он дарил себя и своё с каким-то избытком. Вот однажды моя жена Оля с дочкой Катей шли с ним из Новой Деревни к станции, и он сказал: «Давайте заглянем в “Детский мир”, мне надо купить подарок ребёнку на именины», – собирался к кому-то в Москву. Они зашли и выбирали игрушки, а потом батюшка посмотрел на Катю и спросил: «Ну а тебе чего купить? Выбирай что хочешь». Маленькая Катя осмотрела игрушки и, конечно, выбрала самую дорогую куклу. Несмотря на Олин протест: «Отец, но у неё же не именины», – он, как балующий ребенка дедушка, эту дорогущую куклу купил.

Он любил дарить лампы – «светильники», часы – символ времени. Подарил лампу «Совесть» – с рожицей и качающей на пружинке головой. Дочка с подружкой смотрели, как она неодобрительно мотает головой, в мистическом ужасе.

Иногда подкидывал денег, делая это тактично, но и настойчиво, так, что трудно было протестовать. Однажды, проходя по церковному двору, он зовёт меня и быстро даёт какой-то конверт и со словами: «Это вам от Микки Мауса», – убегает дальше, прежде чем я обнаруживаю, что там – деньги… А как щедро он дарил или давал почитать «контрабандные» книги, которые сам же ценил на вес золота.

Однажды у него венчались наши знакомые, и он вдруг срочно позвал Олю, дал ей ключ от домика и попросил вынуть из кармана его пиджака кошелёк и купить большую икону в «ящике» (дорогую по тем временам, кажется, двадцать пять рублей), что требовалось при венчании. Он не хотел напрягать этим жениха и невесту, ни о чём не подозревающих, а видел он эту совершенно незнакомую ему пару в первый и последний раз.

Григорий Зобин

У отца было одно свойство: он отвечал на все вопросы, и в его ответах всегда открывалось неизмеримо большее, чем мог ожидать человек. Так было и со мной. Я не могу сказать, что сразу вышел из своего «тупика». Но в этот день в моей жизни наметился поворот на 180 градусов. Incipit vita nova – «Начинается новая жизнь».

На прощание батюшка подарил мне новенький альбом средневековых миниатюр. На обложке его рыцари, идущие в бой. Сейчас он мне особенно дорог. Своим подарком отец словно бы хотел мне сказать, что такое жизнь христианина.

Лион Измайлов

Мы с женой были в Ялте осенью 1990 года, и нас один приятель повёз под Форос. И вот там, на самой верхотуре, на горе над морем, зашли мы в церковь, только-только отреставрированную. Ещё, кажется, и не до конца. Я подумал: как хорошо здесь, над морем, как красиво. И пусть его в этой церкви помянут, и написал на бумажке «протоиерей Александр убиенный». И протянул бумажку женщине за свечным ящиком. Она взяла бумажку, прочла и заплакала. Говорит: «Я знала отца Александра. Я его статью в газете прочитала и написала ему письмо, а он мне ответил и книжку свою прислал».

Владимир Илюшенко