📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаТойота-Креста - Михаил Тарковский

Тойота-Креста - Михаил Тарковский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 104
Перейти на страницу:

– Я не понял. Щас узнаем. В лавку только заедем. Данилыч открыл дверь со странным лицом:

– Так, мужики. Володя Денисенко разбился.

2

Володя Четыре-Вэдэ продал воровайку и купил вэдовый дизельный микрик «хайс» («тойоту-хай-эйс»), на которой возил пассажиров на Север. Тёмно-синий его «хайс» узнавали и на зимнике, и на трассе по жёлтым противотуманкам и надписью пальцем по грязному боку: «Красноярск-Бор, хайс». И номер телефона.

Был Вэдя прирождённый водитель и механик сразу и несгибаемый работяга. Женя знал его по Енисейску, откуда Вэдя вскоре переехал в Красноярск. Одно время они вместе занимались перегоном. Небольшой, крепко-худощавый, Вэдя весь звенел энергией, трудовой дрожью. В его бешеном трудолюбии не было ничего натужного, он делал всё азартно, заражая других. Говорил резко и нервно, был очень сильным и телом, и особенно духом. С крепкой кадыкастой шеей, в одну толщину с головой, всегда серо-бритой, с сизым, как железная щётка, мыском, вдающимся в блестящий загорелый лоб. Со складкой-галочкой под этим мыском, будто в этом месте прихваченным скобкой к черепу. Такая же ямка-прихватка была на Вэдином подбородке.

С шеей его был связан один случай. Как-то до праворукой эры пригнал он машину с запада с Волжского завода. В те годы такой автомобиль считался огромной ценностью. Он ещё ездил без номеров, и вечером его возле гаражей остановила девушка. Едва она села, откуда ни возьмись, появились и уселись в машину ещё двое крепких мужиков.

Вэдя почуял неладное, но деваться было некуда. Не подавая виду, он вёз, куда просили. Пока соображал, ему на шею накинули удавку, но он как-то ухитрился не только прижать подбородок и не дать проводу врезаться в шею, но ещё и выволочь на нём из машины главного бугаину. Молва ходила, что вылез он через окно и протащил сквозь него грабителя, как сохатый волокёт волка, повисшего на загривке, – по самой чащé, пытаясь сбить-стрясти о тальники и ёлки. Жизнь Володя спас, но машины лишился.

При всём Вэдином пахарстве случались с ним полосы какого-то тупого уныния, когда он сидел дома перед экраном и резался в детские игры, составляя на пол пустые пивные бутылки, которые открывал не глядя о железячку в каркасе стола, видимо, им же и привинченную. Женя в эти периоды его не выносил, а жена жаловалась: «И вот так вот трет-тий день, и днём и ноч-чю. Забирай его с моих глаз, сил нет его геноцид терпеть!» К концу третьего дня Вэдя вдруг резко и стихийно всё бросал и с утра увлечённо кому-то звонил или мчался на Шахтёров на площадку, где в ряд стояли динозаврами воровайки, ожидая заказов на работу. Переговорив с мужиками, он долгого стояния не выдерживал и снова куда-то ехал и в итоге то грузил арматуру с завода, то подряжался в магазин-склад стройматериалов возить клиентам цемент и шифер. Работа воровайщика с простоями ему нравилась всё меньше, и он впрягся в пассажирский извоз: по зимнику никто до него пассажиров не возил, борчане летали дорогущими самолётами. Поэтому желающих было хоть отбавляй.

Сначала он ехал триста сорок километров по асфальту до Енисейска, а потом ещё пятьсот пятьдесят до Бора по зимнику. Зимник шёл по лесу, а в некоторых местах – по заливным лугам вдоль Енисея. Старался ехать ночью, чтобы видеть свет от фар вылетающего из-за поворота лесовоза, частенько с намахнувшим водяры водилой. Раз на горе в него въехала вахтовка. Дорога бывала разная, то после мороза ударяло тепло, и укатанный снег переставал держать, колёса зарезались, и машину начинало водить и кидало на бровку. Он откапывался, дружно толкаемый пассажирами, выезжал, грузил ватагу и мчался дальше. Доезжал до Бора, спал несколько часов и отправлялся обратно. Возвращался в Красноярск, ремонтировал ходовую после нырков, кочек и стиральных досок и снова пускался в рейс.

В ночь, когда Женя ночевал в Нижнеудинске, на Енисейском тракте произошло вот что. В Енисейск из Красноярска двигался рефрижератор «ниссан-дизель» с мороженой свининой. Валил снег с крепким ветром, сильно пуржило. В такую погоду за грузовой машиной особенно на перевалах страшно кутит, и чем ближе подъезжаешь обогнать, тем хуже видно: снег вьётся неистовым шлейфом, жесточайшим спиральным облаком. Рои снежинок налетают, напрочь слепя отражением фар. На дальнем свете снег слепит вовсе нестерпимо.

Дело происходило на подъёме, переходящем в поворот. В это время со стороны Енисейска подъезжал Володя Четыре-Вэдэ на своём «хайсе», полном пассажиров и их сумок. На подъёме «рефку» нагнал кунгованный «камаз-батыр»[30]и пошёл на обгон на узкой и плохо приспособленной для этого трассе. На подъёме ему самому не хватило скорости. Встречный свет водитель «батыра» заметил, когда было поздно. Он метнулся через встречку и почти освободил путь, пытаясь выскочить за асфальт через снежную бровку, которую нагребает грейдер, чистя дорогу. Но ему снова не хватило скорости, и он уткнулся в плотный снежный отвал. Зад машины, к которому был приварен стальной швеллер, стало заносить и прижимать к морозилке, словно калиткой закрывая спасительный просвет, куда целил Володя.

Краем швеллера срубило правую стойку крыши, разнесло грудную клетку Вэде и срезало голову сидящей сзади девушке из Енисейска. Остальные пассажиры не пострадали – «хайс» докатился и остановился. Правое расположение руля спасло жизнь переднего пассажира. Вэдю похоронили в Енисейске, рядом с могилами родителей. И его, и девушку отпевали вместе.

3

Женя привыкал к случившемуся, но оно было настолько противоестественным, что в попытке исправить, пустить всё по другой ветке его то и дело отбрасывало в тот роковой день. К закрывающейся калитке, на которую так похожа вся наша жизнь, где едва что-то затеется и начнёшь привыкать, осваиваться, как закрывается железная створка и не хватает… То секунды, то жизни. Шли дни. Едва взявшаяся ледком поверхность горя каждый день прибавляла по сантиметру, незримо нарастая изнутри, отдаляя режущий пласт потери – вот уже и ступить можно, а вот и ходить. Больше всего разрывал Женю вопрос: как всё это вообще могло случиться? И что же такое творится в Отечестве?

Ссыльного немца пытаются выворотить с Ангары, а он упирается четырьмя костями. Какие-то утырки жгут среди бела дня русские избы. Думцы и министры без причины переименовывают милиционеров в полицаи, садятся в германские тачки и прут колонной кутить в Барвиху-Лакшери-Вилладж. Кто-то везёт самосвалы из Москвы черпать и гнать за границу народные алмазы, и они наглухо затыкают трассу протяжённостью в треть планеты. «Батыры» с приваренным швеллером ночью в пургу на слепом повороте обгоняют морозилки.

В святом городе Енисейске кидается оземь седая женщина, и на сизом ветру кедр со сломанной вершиной гнётся ко храму, где отпевают девушку с пришитой головой.

Глава 12 Гастелло

Взвейтесь, кони, и несите меня с этого света!

Вот небо клубится передо мною, звёздочка сверкает вдали, лес несётся с тёмными деревьями и месяцем, сизый туман стелется под ногами…

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?