Дракон не дремлет - Джон Майло Форд

–А что… с этим?

Грегор достал из-за пояса маленький пистоль; Цинтия заметила, что на дуле закреплен какой-то предмет.

–Этим займусь я,– сказал Грегор и, когда Цинтия его уже почти не слышала, добавил:– Mehr Arbeit für den Todesmann[76].

Февраль истаивал в март, однако в атмосфере Лондона царила студеная зима. Коронация должна была исцелить страну, но теперь король горевал, и земля недуговала.

Ричард сидел на троне после ухода советников, по-прежнему в простом золотом венце, и перекатывал в руках скипетр.

Димитрий сказал:

–Милорд, вряд ли они так недовольны, как может показаться из их слов, но им нужен вождь.

–Вождь должен знать, куда вести своих последователей,– ответил Ричард,– и что им обещать. У меня нет наследника. А все остальные у нас закончились, верно? Мой отец, все мои братья и все их сыновья… даже безнадежные претенденты вроде Гарри Бекингема.

Вошел Ричард Ретклифф с туго свернутым листом бумаги.

–Может, кое-кто и есть, ваша светлость. Некий человек сеял крамолу…

Ричард забрал у него бумагу, развернул и пробежал глазами. Это было воззвание, отпечатанное с резных досок на подвальном станке. Дими прочел:

Ричард вернул бумагу Ретклиффу.

–Лордов рубят в спешке не на плахе. Остроумно. И что дальше?

–Милорд, мы нашли того, кто это напечатал. Некий Уильям Колингборн.

–Я учрежу для него вКембридже кафедру изящной словесности.

–Ричард, прошу вас, выслушайте. В доме мы нашли наполовину вырезанные доски для печати следующего воззвания, в котором говорится, будто Генри Тидир – законный король Англии. И еще мы нашли вот что.

Ретклифф протянул Ричарду два предмета. Один – яйцо малиновки-робина на ленточке. Другой – медальон с борющимися драконами.

–Тидиры – древний и мятежный валлийский род,– сказал Хивел, вертя в пальцах медальон.– Оуэн Тидир каким-то образом ухитрился заполучить в жены вдову Генриха Пятого. У них был сын, но Оуэн вскоре погиб, и мальчика воспитал его брат Джаспер… между другими делами.

–Этот Оуэн же знаменитый колдун, да?– спросил Дими.– На Севере я слышал…

–Нет, нет,– перебил Хивел.– То Оуэн Глендур. У него были дети, но они не унаследовали толком ни магии, ни полководческого дара. Однако его память оказалась крепче жизни, так что молодой Генри Тидир наверняка будет при каждом случае выкрикивать имя Глендура.– Хивел повернулся кРетклиффу:– Колингборн еще что-нибудь сказал?

–Он свое отговорил, милорд колдун.

–Что?

–Сегодня утром его повесили по королевскому приказу. И четвертовали.

Хивел тихо сказал:

–Значит, за искренние слова казнят, и теперь это известно всем лондонцам. Мы вполне могли бы подержать его в тюрьме.

Ретклифф ответил, не то чтобы оправдываясь:

–Некоторые найденные у него бумаги очень сильно огорчили Ричарда. В одной говорится, что за смерть принцев королеву Анну поразило бесплодие…

–Да, знаю,– сказал Хивел.– И цель именно такова: побудить к поспешным необратимым поступкам. Насчет конкретной бумаги я сомневаюсь, что ее написал мастер Колингборн.

В дверях, опираясь на трость с зеленым набалдашником, появилась Цинтия.

–Хивел, можно с вами поговорить?

Хивел сказал Ретклиффу иДими:

–Извините меня ненадолго… и попробуйте следующий раз думать, прежде чем действовать. Где бы мы сейчас были, если бы Антони Риверсу отрубили голову?

Хивел сЦинтией прошли через верхние помещения выше уровня внешних стен. СТауэрского холма доносились раскаты грома: воины герцога Норфолкского упражнялись с пушками Грегора.

Цинтия спросила:

–Вы что-нибудь знаете об Антони?

–Очень мало. Думаю, вУэльсе его любят не больше, чем любого англичанина, но от тех, кого он преследует, хорошего в любом случае ждать не приходится… Вы по нему скучаете?

–Я бы назвала вас ревнивым, да вы не рассмеетесь,– ответила Цинтия.– А вообще-то я хотела бы заглянуть кМэри, если будет возможность.

–Не просто на чай, полагаю?

–Да.– Цинтия побарабанила пальцами по набалдашнику трости.– Я пытаюсь придумать, что можно сделать для Анны. Ее невозможно убедить, что некоторые женщины просто не созданы плодовитыми… а тут еще пример многочадных вудвилловских дам… Она готова сменить веру, и сделать операцию, и что угодно еще. Думаю, она охотно бы умерла, лишь бы дать Ричарду еще сына. Нет,– отрешенно продолжала Цинтия,– этого я не допущу… но, полагаю, если бы мы смогли ее понести…– Она резко рассмеялась.– То есть если бы она понесла… Что я такое несу? Наверное, я устала сильнее, чем думала.

–Мы все устали,– спокойно ответил Хивел.– И на сей раз я не буду спорить. Поедем. И если мы хотим помочь Ричарду иАнне, лучше поспешить, пока Тидиру не задул попутный ветер.

Джеймс Тирелл, все еще в сапогах со шпорами, вошел в тронный зал и поклонился королю Ричарду Третьему.

–Какие новости с побережья?– спросил Ричард.

–Тидир отплыл. Три дня назад из Бретани.

–Но была непогода…– начал Дими.

–У него колдун,– ответил Тирелл,– и береговая охрана говорит, он открыл дыру в штормах и провел корабли через нее. Где милорд колдун Передир?

–Сейчас – на полпути кУэльсу.– Дими повернулся к королю.– Если я поскачу за ним…

–Нет времени,– сказал Ричард,– даже если рассчитывать, что вы найдете их след. Дик, где собирается высадиться Тидир?

–В Пембруке, если верить бумагам Колингборна,– ответил Ретклифф.– Но это большой отрезок побережья.

–Верно… однако это значит, что он хочет захватить не Уэльс. Он пойдет на Лондон, собирая по пути драконьих бунтовщиков… А раз так, нам надо вНоттингем. И когда он свистнет своих робингудов… мы ощиплем с них перья.– И король ударил кулаком по ладони.

–Что это за ужас, во имя Госпожи?– спросила Цинтия.