Майя - Ричард Адамс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 292
Перейти на страницу:

Тем временем Майя усиленно прислушивалась к беседе Эльвер-ка-Вирриона с Мильвасеной. Дочь хальконского барона всегда говорила негромко, поэтому до Майи долетали только отдельные фразы: «В Хальконе?» – «Ни за что бы не поверил…» – «… уверяю вас, мой отец ничего об этом не знал…».

Майя с тревогой подумала, что Мильвасена, похоже, забыла о строгих предупреждениях Теревинфии или не придала им значения.

Вскоре гости стали рассаживаться за столы. Майя увлеченно рассказывала У-Саргету о забавных песенках, которыми мирзатские рыбаки приманивали рыбу, однако внезапно осеклась, с удивлением услышав смех за спиной, – смеялась Мильвасена, идя по залу под руку с Эльвер-ка-Виррионом.

– И как, под заклинания рыба лучше ловится? – полюбопытствовал виноторговец.

– Что? Ах да, говорят, косяками идет… – Она оглянулась, но заметила только, как мелькнули витые серебряные шнуры на одеянии Эльвер-ка-Вирриона, впрочем маршальского сына заслонила какая-то высокая светловолосая шерна, напомнившая Майе Сессендрису.

– Может быть, ты нам споешь какую-нибудь волшебную песенку? – попросил Саргет и повел Майю к столу. – Мы так редко слышим простые деревенские напевы… Вдобавок здесь, в Бекле, они звучат совсем иначе, чем на берегах озера Серрелинда.

– Боюсь, мой господин У-Саргет, петь я не умею, – с улыбкой ответила Майя. – Да и слова уже забыла. Вот если бы мне в озере искупаться, то наверняка бы сразу все вспомнила…

– Что ж, купание в озере нетрудно устроить, – заметил виноторговец. – Крюк здесь рядом…

– Добрый вечер, – прозвучал за спиной голос Байуб-Оталя.

Майя не приметила уртайца среди гостей, и ей прежде не приходило в голову, что он знаком с Саргетом, однако виноторговец приветствовал Байуб-Оталя с дружеской теплотой и радушием. Простое серое одеяние уртайца украшало тяжелое серебряное ожерелье немыслимой красоты – каждое звено изображало заросли камышей, подернутое рябью озерцо, ивы над водой, стайку рыб, водоплавающих птиц…

– Такую цепь в Бекле носить опасно, – заметил Саргет, осторожно коснувшись ожерелья.

– Такой больше нигде на свете нет, – улыбнулся Байуб-Оталь.

– Несомненно, – кивнул виноторговец. – Это фамильное украшение?

– Отец заказал его для моей матери.

– О да, я о ней наслышан. Жаль, что увидеть не довелось. Кстати, – спохватился Саргет, – вот та самая девушка, о которой вы Эльвер-ка-Вирриону говорили. Видите, он свое обещание сдержал, расстарался.

– Да, я ему очень благодарен. И вам тоже. Между прочим, ваш гимн был прекрасен. Впрочем, боюсь, здесь его мало кто способен оценить по-настоящему. Но простите, вас уже гости заждались.

И в самом деле, все вокруг с нетерпением ждали, когда Саргет займет свое место за праздничным столом. Виноторговец отвесил Майе учтивый поклон, будто знатной госпоже, и удалился, оставив ее с Байуб-Оталем.

Майя украдкой вздохнула, с трудом сдерживая раздражение. Теревинфия сказала, что их с Мильвасеной пригласил на пиршество Эльвер-ка-Виррион, и ни словом не упомянула уртайца. Впрочем, вряд ли она подозревала, что тот будет присутствовать на пиру. Жаль, что Оккулы здесь не было, – подруга наверняка сообразила бы, в чем дело.

Майя разочарованно поняла, что Эльвер-ка-Виррион пригласил ее вовсе не для собственного удовольствия, а по просьбе Байуб-Оталя, которого она должна прельстить. Ах, если бы только Неннонира знала, что Майе гораздо приятнее исполнять прихоти «мерзкого хозяина», чем проводить время в обществе надменного, язвительного уртайца, который обращался с ней как с высокородной госпожой – наверняка потому, что женщины из знатных семейств им брезговали. Однако же, для того чтобы заручиться благоволением Кембри, Майе требовалось выполнить его приказание и каким-то образом соблазнить Байуб-Оталя.

– Ах, мой повелитель, неужели меня пригласили на пиршество по вашей просьбе? – осведомилась она с милой улыбкой.

– Надеюсь, тебе здесь понравится, – ответил Байуб-Оталь. – Если честно, я пиров не люблю, но Саргет – один из немногих моих друзей в Бекле, поэтому отказать ему я не смог. Вдобавок твое общество доставляет мне удовольствие.

– Я не обману ваших ожиданий, мой повелитель.

К Майе легко вернулось радостное, праздничное настроение. Великолепные яства и вина, роскошная обстановка, приветливое отношение Неннониры и других шерн убедили Майю в том, что все кругом восхищаются ее красотой – за исключением уртайца, но даже это больше не вызывало в ней раздражения. Она решила, что бедняга просто не умеет обращаться с женщинами, однако, как и всем остальным мужчинам, ему льстит внимание красавицы, пусть и рабыни. Майя прониклась к нему сожалением и решила вести себя приветливо – не только ради Кембри, а из врожденного добродушия.

Время от времени она поглядывала на соседний стол, где рядом с виноторговцем сидели Эльвер-ка-Виррион и Мильвасена. Дочь хальконского барона с отрешенным видом внимала восторженным речам маршальского сына и вежливо, но кратко отвечала на его беспрестанные вопросы и замечания. Очевидно, ее манеры привели Эльвер-ка-Вирриона в восторг. Юноша, не обращая ни на кого внимания, старался во всем угодить Мильвасене и несколько раз был вознагражден ее робкой улыбкой.

«Ну конечно, она теперь среди своих», – неприязненно подумала Майя, ощутив легкий укол ревности, однако мимолетное раздражение быстро испарилось в царящей вокруг атмосфере праздника.

На этом пиршестве Майя впервые начала понимать разницу между хорошим вкусом и показной, кричащей роскошью. В тонильданской глуши она об этом не задумывалась, а теперь ей бросился в глаза контраст между убранством пиршественной залы и обстановкой в доме верховного советника. Здесь, во дворце Баронов, Майю поначалу поразило отсутствие роскошных шпалер, резной мебели, скульптур и всевозможных дорогих безделушек, переполнявших особняк Сенчо. Внезапно Майя задумалась, заметит ли верховный советник пропажу одного из множества ценных предметов, наверняка попавших к нему из имущества поверженных врагов. С наслаждением вгрызаясь в жареную утиную ногу, она решила, что Теревинфия, должно быть, продает вещи без ведома хозяина. Пиршественная зала, напротив, была обставлена с необыкновенным изяществом, отражавшим тонкий вкус Саргета. Очевидно, виноторговец не кичился своим богатством, а пытался создать для гостей атмосферу величавой красоты и гармонии. Майя запоздало сообразила, что сдержанность – не обязательно признак бедности. Зеленые драпировки на стенах и влажная зелень папоротников и плюща – не важно, дорогие или дешевые, – служили прекрасным фоном для роскошно одетых гостей, оттеняя и черно-алый абшай Эльвер-ка-Вирриона, расшитый серебряным шнуром, и темно-синее платье Неннониры, и изысканное ожерелье Байуб-Оталя.

Вдобавок о разнице между Сенчо и Саргетом напоминало и еще одно, почти забытое Майей удовольствие – музыка. В особняке верховного советника о музыке даже не вспоминали – так не думают в темном подвале о звездах на небе. Разумеется, Сенчо мог позволить себе нанять отличных музыкантов, однако ему это не приходило в голову – он не любил и не понимал музыку, но вовсе не потому, что был рожден в нищете; к примеру, Зуно или даже Таррин, внезапно разбогатев, обязательно бы услаждали свой слух всевозможными мелодиями. Постепенно Майя начала понимать, почему многие с презрением относятся к Сенчо, хотя вынуждены его страшиться и выказывать ему почтение, приличествующее сану верховного советника.

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 292
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?